Офицеры. Лучшие романы о российских офицерах. Александр Тамоников

зашел в ванную комнату, поплескался теплой водой, намочил зубную щетку, мыло. Бриться не стал. И так сойдет. Прошел в свою комнату, натянул джинсы и майку. Проверил карманы. В одном лежала визитка отчима, Костя всегда носил ее с собой, на ней корявым почерком цифры – телефонный номер и имя. То ли Лида, то ли Люся, то ли Лена – не понять.

      С этим разберемся потом.

      Сейчас главное – заполучить «бобы» и слинять из дома.

      К Эдику. От него и по номеру прозвонить, если тот не объяснит сам, кому принадлежит этот телефон.

      – Я готов, мам, о чем разговор поведем?

      – Может, хватит придуряться? Естественно, о твоем поведении.

      – Ну вот, всегда так. Человеку без нотаций хреново, а тут еще душеспасительные беседы, отчим отчитал уже.

      – Кость! Тебе нравится твой образ жизни?

      – Нет, конечно. Но это временно. Сама же говорила – лучше перебеситься в молодости, чем потом всю жизнь куролесить.

      – Перебеситься – одно, а вот стать алкоголиком в восемнадцать лет – совсем другое.

      – Лучше алкоголиком, чем наркоманом, – тоже твои, кстати, слова.

      – Не цепляйся к словам.

      – Ты – нападаешь, я – защищаюсь. Но, знаешь, честно говоря, мне гулянки тоже уже надоели. Гулять-то хорошо, а вот по утрам… врагу не пожелаешь. Синдром проклятый вконец достал.

      – Дала бы я тебе по заднице.

      – Э! Это надо было раньше делать, теперь – поздно.

      – Давай ложись в постель – отходи. Переболеешь дня два – легче будет.

      – Ладно, черт с ним, переболею, но давай с послезавтра. У нас на сегодня и завтра дела с Эдиком.

      – И какие могут быть дела у двух бездельников?

      – Мы с Эдиком познакомились с девушками, нет, только ничего плохого не думай. На этот раз все чисто и благопристойно. Пригласили их провести время вместе на природе. Согласись, не можем же мы кинуть их? Как я буду выглядеть, если завалюсь в постель? Разве так поступают? А послезавтра – все! Шабаш! Ложусь и отхожу. Честное пионерское. Тем более стимул есть – отчим обещал кроссовки.

      – Я сейчас позвоню Эдику и проверю правдивость твоих слов.

      – И подставишь меня. Нет, ты, конечно, можешь позвонить, но как после этого будут говорить обо мне? Маменькин сыночек? Подъюбочник?

      – Ладно. Поверю тебе, в последний раз поверю, но послезавтра – ты мой. Все, что бы я ни потребовала, будешь выполнять беспрекословно, согласен?

      – Согласен. Но условие на просьбу. Я не могу явиться в компанию без денег, дай пятьсот рублей?

      – Мне помнится – ты просил двести?

      – Двести – долг отдать, три сотни – на природу.

      После некоторого раздумья Анна Сергеевна достала банкноту.

      – Хорошо. Вот тебе деньги. Но, учти, послезавтра…

      – Я все учел, все, мамуля. Извини, мне пора.

      Костя, сунув деньги в карман, выбежал из дома.

      Осадившись пивком, направился к Эдику.

      Мать Кости – декан исторического факультета педагогического университета, – строгая ко всем, за исключением, пожалуй, собственного сына,