Игры шайтана. Александр Тамоников

не можешь? Да говори толком, присядь, я закусить приготовлю, раз уж такое дело.

      – Не надо закуски, не хочу. Дай лучше пепельницу!

      Он сидел, глубоко затягиваясь.

      – Так чего ты больше не можешь, Коля? – повторила свой вопрос сестра.

      – Смотреть на весь этот бардак, что вокруг творится!

      – Вот оно что! Знакомая картина. Синдром войны. Депрессия. За что, мол, кровь проливали, так?

      – А если и так?

      – Тебе, Коля, сейчас не водка, а больничная койка нужна. Покой. Психолог.

      – Какой может быть покой, Лиля? Какой психолог? Знала бы ты, что творится там, где я работаю!

      – Представляю.

      – Представлять – одно, видеть – другое.

      – Ты что-то можешь изменить?

      – Не знаю.

      – Ничего не можешь! Надеюсь, ты ушел оттуда?

      – Еще одна смена.

      – Вот и хорошо. Поищем – что-нибудь другое найдем. Не везде же как в том борделе. И люди, ты на людей посмотри! Они нормальные, и молодежь тоже. А где ты работаешь, одни отбросы. Но их немного. Что значит сотня-другая для полумиллионного города.

      – Ничего не значит. Но туда все новые и новые малолетки прутся. И представляешь, что господа хозяева увеселительного заведения им готовят? Это я только сегодня узнал. В город, в бордель, идет крупная партия наркотиков. И они, хозяева эти долбаные, ждут ее как манну небесную. Для них это деньги! А жизни и здоровье людей – пустой звук!

      – Наркотики, говоришь? Неужели опять? Было время, когда они буквально заполонили город. Но потом какая-то специальная служба навела здесь шороху, многих арестовали! Значит, история повторяется? Но ты-то откуда об этом узнал? Обычно, тем более сейчас, такие дела наркодельцы проворачивают в строжайшей тайне.

      – Напарник мой, тьфу! Тоже напарник нашелся, пацан, гнилой, как пень трухлявый, поведал эту тайну.

      – И ты поверил? Если пацан слюнявый про наркотики знает, то о соответствующих органах и говорить нечего.

      – А если ты ошибаешься?

      – Ну ты сам подумай. Гонит ерунду твой пацан, а ты слушаешь!

      – Может, ты и права!

      Стариков налил еще стакан. Выпил. Закурил.

      После бессонной ночи водка сделала свое дело. Николая стало клонить в сон, слипались глаза, и вдруг он выкрикнул:

      – Всех под пулемет! Всех, до единого! Живыми никого не брать!

      Сестра с жалостью посмотрела на брата:

      – Ну вот! Допился! Вставай-ка, пока еще бормотать можешь, пошли в комнату, уложу тебя. А то через минуту с места не сдвину.

      – Я сказал, под пулемет! Почему не выполняешь, лейтенант?

      – Патроны кончились, – силясь поднять Николая, в тон ему говорила Лиля.

      – Патроны? А гранаты на хрена? Гранаты к бою!

      – Есть, товарищ майор!

      – Вот так-то! А то патроны у него, видишь ли, кончились! Мозги, а не патроны кончились в твоей башке, лейтенант! – продолжал бормотать Стариков, пока сестра вела его к дивану.

      Наконец-то дошли. Но прежде чем рухнуть на подушки, Николай вырвался от Лили и скомандовал:

      – По противнику гранатами, на расстояние прямого броска, огонь!

      – Так-то