Судьба № 5. Татьяна Корсакова

сбежала, не оставив даже прощальной записки. А он, может быть, страдал…

      – Ты тогда так быстро исчезла, как предрассветный туман. – Клим решил, что такой девушке, как эта, хрупкой и неискушенной, должна понравиться лирика. – Я тебя искал.

      На мгновение ее губы изогнулись в саркастической улыбке, и он вдруг понял, что лирика не пройдет.

      – У меня были неотложные дела.

      – В шесть утра?

      Она равнодушно повела плечом.

      – А сегодня зачем пришла? – Он вел себя неправильно. Чувствовал, что изначально взял не тот тон. С этой девочкой не надо было ерничать, следовало просто извиниться, сразу же после того, как она сказала «доброе утро». Но теперь уж что?

      – У меня к тебе дело. – Девочка перестала рассматривать свои припорошенные песком ступни, сделала глубокий вдох, точно собиралась через секунду нырнуть в воду, посмотрела Климу в глаза. Оказалось, это трудно – выдержать ее отстраненный, кристально-прозрачный взгляд. Настолько трудно, что по спине побежали мурашки, а бьющаяся на крючке рыбешка утратила прежнюю актуальность. Вот он, ее потенциал! Разворачивается, раскручивается с невероятной силой! А губы ее близко-близко, и горькую складочку в уголке хочется разгладить поцелуем.

      Он и разгладил, не смог удержаться. Девчонка забилась, как пойманная рыбка, и вновь стала маленькой и испуганной. Клим сделал над собой усилие, отстранился. А она вытерла губы рукавом джинсовки, и ему вдруг стало обидно, что с его поцелуем обошлись так небрежно, стерли, словно грязную кляксу.

      – Что тебе нужно? – Он даже не старался, чтобы голос звучал вежливо, и закипающую в душе ярость не собирался маскировать и удерживать. После того, как она стерла его поцелуй…

      – Мне нужны деньги. – Девчонка резко встала. Теперь она смотрела на него сверху вниз.

      – Деньги?! – Клим не верил своим ушам. – Сколько?

      – Много. – Она на секунду замолчала. – Десять тысяч.

      От неожиданности он даже рассмеялся.

      – Десять тысяч рублей?! А не слишком ли дорого ты оцениваешь свои услуги?

      Пока он смеялся, ее лицо опять изменилось, стадо равнодушно-холодным, как у каменного изваяния.

      – Вы меня неправильно поняли, – сказала она тихо. – Мне нужно десять тысяч долларов.

      Это было слишком. Это был уже явный перебор. Что возомнила о себе эта пигалица?!

      – За какие заслуги, позволь спросить? – Клим тоже встал. Теперь уже он смотрел сверху вниз.

      – Это не за заслуги. – Девчонка отступила на шаг. – Это в качестве моральной компенсации.

      – Какой, какой компенсации?! – Надо же, а он еще собирался перед ней извиняться!

      – Вы меня изнасиловали. – Девчонка больше не смотрела в его сторону, отвернулась к реке.

      – Ты считаешь, что изнасилование выглядит именно так? – Клим понизил голос до зловещего шепота.

      – Так считает мой адвокат.

      Адвокат, изнасилование… Вот оно что! А он-то, дурак, считал эту стерву невинной овечкой.