Смертельное танго. Татьяна Корсакова

были куда убедительнее. От недоброго предчувствия желудок заныл еще сильнее. Что это за чудо пожаловало?!

      – Ну, я Данила, – сказал он не слишком приветливо. – А ты что такое?

      – Я не «что такое», пупсик. – Чудо заправило за ухо осветленную прядь. – Я «кто такой». Позволь представиться, Эдуард Феоктистов – арт-директор клуба «Основной инстинкт». Если мы с тобой подружимся, а у тебя есть для этого все шансы, сможешь называть меня просто Эд.

      – Шел бы ты отсюда, Эд, – буркнул Данила и украдкой осмотрелся в поисках свидетелей его нечаянного позора.

      – Как это – шел бы отсюда?! – усмехнулся собеседник и, грациозно перемахнув через спинку скамейки, уселся рядом. Даже слишком рядом…

      Данила поморщился и с многозначительной гримасой отодвинулся на максимально возможное расстояние.

      Эд понимающе усмехнулся, подобрал со скамейки мертвый кленовый лист, посмотрел на Данилу со смесью интереса и жалости.

      – Может, все-таки поговорим о деле, пупсик, а уже потом я пойду?

      – Еще раз назовешь меня пупсиком, и я тебе что-нибудь сломаю, – пообещал Данила, разглядывая ободранные носки своих ботинок.

      – Ой, какие мы грозные! Я уже трепещу! – На размалеванной роже насмешливо блеснули по-цыгански черные глаза. – Ты меня, пупсик, не пугай. Я, видишь ли, пуганый. Ну, будем разговоры разговаривать?

      И было в его враз лишившемся мягких женских ноток голосе что-то такое, что заставило Данилу остаться.

      – Ну? – с вызовом спросил он.

      – Курточка-то дерматиновая. – Двумя пальцами Эд брезгливо взялся за рукав Даниловой куртки.

      – Ты пришел мою одежду обсудить?

      – И одежду в том числе. Обрати внимание на мой плащ – мэйд ин «не наше». Стоит две тыщи баксов. Хочешь себе такой же?

      – Не хочу! – Данила уже собирался встать, когда на плечо легла неожиданно тяжелая ладонь.

      – Не кипятись, парень. – У Эда были твердые как камень пальцы, а во всем его облике не осталось и следа от былой мягкости. Даже губки «бантиком» вытянулись вдруг в жесткую, совсем не кокетливую линию.

      – Убери руку, – процедил Данила.

      – Уберу, не волнуйся. – Эд хищно улыбнулся, блеснув идеально ровными, какими-то неестественно белыми зубами. – Я хочу предложить тебе работу, очень хорошо оплачиваемую работу. У тебя прекрасные внешние данные, ты будешь иметь успех.

      – Что за работа? – Данила уже десять раз пожалел, что ввязался в этот разговор, но раз уж ввязался…

      – О! – Эд закатил глаза. – Работа просто супер! Когда-то я тоже так начинал…

      – Все, я пошел…

      – «Основной инстинкт» – это элитный ночной клуб. – А руку этот козел так и не убрал, наоборот, сжал Данилово плечо еще сильнее, почти до боли. – Скажем так, клуб с несколько специфическим уклоном…

      – Я уже понял. – Данила решительно стряхнул с плеча цепкие пальцы.

      – Понял, да не так. «Основной инстинкт» – это не гей-клуб. – Эд снова усмехнулся. –