Оборотень, сними погоны!. Николай Леонов

прекратил набор и задумался, вспоминая, о чем говорила Мария утром.

      – Точно сегодня. Она сказала мне, что в семь вечера за мной заедет, – констатировал Гуров и уточнил вдруг: – Благородный напиток, говоришь?..

      – Так точно, – хитро прищурившись, кивнул Стас.

      Гуров, ничего не сказав, снова принялся стучать пальцами по клавиатуре, но продолжалось это не долго. Дописав текст и сохранив его, он повернулся к Крячко и, улыбнувшись, произнес:

      – Ну ладно, давай сюда свой коньяк. Дагестанский небось?

      – Обижаешь, – скривил губы Крячко. – Настоящий армянский.

      – Где это ты его добыл? – спросил Гуров, наблюдая, как Крячко достает бутылку коньяка из своего сейфа.

      – Ты помнишь этого барыгу Бабаджана? Ну, это тот, который…

      – Ты что, с дуба рухнул, что ли! – неожиданно возмутился Гуров. – Я же на него материалы передал в прокуратуру, ему статья светила – группа, вымогательство, отмывка денег и что-то там еще.

      – Светила, да погасла, – отмахнулся Крячко и принялся открывать бутылку. – Он чуть-чуть этого подмазал, чуть-чуть того, посильнее другого, забашлял подельникам, оплатил им адвокатов, вот и открутился от проблемы. Прошел как свидетель по делу, да и остальным-то не очень много накинули, большинство условным отделались.

      – И ты у такого хмыря коньяк берешь. В качестве отступного, наверное? – Лев смотрел на Крячко с явным неодобрением.

      – Я купил! – в ответ возмутился Крячко. – Через кассу, как положено, с чеком. Я его только предупредил, что если он мне туфту польскую подсунет, то я его потом найду и усажу на нары.

      – Купил, говоришь! – не унимался Гуров. – И чек взял, и показать можешь при случае?

      – Слушай, что ты меня как сопливого пацана распекаешь, – обиделся Крячко. – Да, купил, да, через кассу, да, со скидкой.

      – Угу, – усмехнулся Гуров. – Все-таки со скидкой.

      – Так это не кондиция. Вот здесь вот, видишь, этикетка оторвана, – пояснил Станислав. – Солидный клиент такое уже не возьмет.

      – А нам, ментам, любителям халявы, будет в самый раз, – закончил Лев и засмеялся. – Что сержант, что полковник – мент он и есть мент.

      – Ну, знаешь ли, если не хочешь, можешь не наливать. Я и без тебя этот коньяк выкушаю. Мы люди простые.

      Станислав явно обиделся. Он уже собирался отнести коньяк обратно в сейф, как его остановил окрик Гурова:

      – Куда?! Поставь бутылку на место. Я разве говорил, что пить не буду? Немного, но отопью.

      Гуров слегка наклонился и из нижнего ящика стола извлек пластиковую тарелку с аккуратно уложенными ломтиками лимона, засыпанными сахаром.

      – Не понял, – недоуменно промолвил Крячко, возвращая бутылку на стол. – Ты что это, оказывается, уже подготовился и даже лимон покромсал?

      – Видишь ли, Стас, – почти официально начал Гуров, доставая из того же ящика маленькие металлические рюмки. – Свет от твоей настольной лампы, бьющий в мою сторону, не только раздражает меня, но и освещает содержимое