Сердце Пламени. Дмитрий Казаков

вынутая из горлышка пробка.

      – Все, готов, – заметила Саттия. – Может быть, пойдем?

      – Нет, нельзя. Он сам и не вспомнит, что надо на корабль возвращаться.

      – И хорошо, – девушка фыркнула. – Что от этого бородача толку, кроме храпа, хвастовства и воплей?

      – С ним не скучно, – признался Олен. – Хотя, если хочешь, то захвати Бенеша и идите на «Дракон».

      – Нет уж, я тебя одного не брошу! – глаза ее гневно блеснули. – А то натворишь еще чего-нибудь!

      – Ну, ради тебя я готов натворить что уг…

      – Выпьем ешо, ха-ха! – Гундихар практически упал на стол, сбил с него одну из кружек, но не обратил на это внимания. – Я заказал ешо бочку этого… пива, сейчас она придет…

      Саттия поморщилась. Олен почувствовал желание треснуть кулаком в наглую гномскую рожу, или схватить ее обладателя за бороду и как следует стукнуть об стену. Чувства, судя по всему, ярко отразились у него на лице, поскольку Гундихар побледнел и отшатнулся, лопоча что-то совершенно невразумительное.

      – Тебе хватит, корни и листья, – проговорила Саттия решительно. – Какая еще одна бочка? Ты сам ничем не хуже бочки – толкнешь, а внутри пиво забулькает. Эй, хозяин, сколько мы должны?

      – Половины цехина хватит, – отозвался из-за стойки гном в шапочке.

      – Как же так? А поблевать? А подраться? – растерянно забормотал Гундихар, но Олен и Саттия подхватили его под руки и вытащили из кабака. У крыльца наткнулись на унылого Бенеша.

      – А, ну да… – сказал тот. – Этого стоило ждать. А то я собирался сам идти на корабль…

      – На корабль так на корабль, – согласился Гундихар. – Я сам пойду! Ха-ха! А теперь надо спеть… Так… – он прокашлялся и заревел на всю улицу. – Ой, цветочки-лютики, листики и прутики! И судьба несчастная, доля ты солдатская!

      Так, с песней, под веселыми взглядами горожан, и шли до «Дракона». По сходням гнома пришлось буквально затаскивать.

      – О, вот мы и дома… – сказал он, оказавшись на палубе, после чего упал на колени и принялся целовать грязные доски. – Ладно, вы как хотите, а я пошел спать…

      Покачиваясь, он добрался до люка и с грохотом исчез под палубой. Явившийся из-за надстройки Рыжий проводил Гундихара заинтересованным взглядом и побежал за ним.

      – Когда только успел напиться? – покачала головой Саттия. – Вроде бы он, как все гномы, крепок, а тут…

      – Да он у стойки еще какую-то настойку пил, – сказал Олен. – Прямо из бутылки. Вместе с хозяином. После этого Гундихара и развезло…

      На душе было погано. Чувствовал, что в кабаке имел шанс поговорить с девушкой по душам, но упустил его. Теперь Саттия вновь выглядела холодной и неприступной, как покрытая снегом вершина горы.

      – Что, проветрились? – подошел Харен, на загорелой роже которого красовалась ехидная ухмылка. – А друг-то ваш так нагулялся, что едва на ногах стоит. Устал, болезный…

      – Всем бы так уставать, – покачал головой Бенеш. – Когда отплываем?

      – Погрузка закончена, так что скоро.

      Боцман