Русский характер. Татьяна Хамаганова

черт его знает, что за родители у этой Аньки, может, еще похлеще Акимыча в смысле упертости, захлопнут меня в капкан, как несмышленого воробышка, и штамп в сельсовете шмякнут в паспорте, а потом доказывай, что ты не козел. Надо рвать когти отсюда, чем быстрее, тем лучше, кончились райские кущи. До субботы успеть справку получить у председателя – и на трассу! Всего один день остается. Если не успею со справкой, то придется плюнуть на нее и мухой – из замечательного села Черемшанка, решил я, уже засыпая.

      Назавтра события понеслись со скоростью ракеты. Ночью, видимо, Акимыч все обдумал и начал действовать по программе.

      – Лёха, пойдешь на свою ферму, зараз к Аньке не приставай, так сказать, с предложением руки и сердца. Мы с тобой, как положено, сначала попросим милости у ейного отца, чтоб все чин чинарем было. Знаешь, как это их порадует? Мы ж семейские, другой закалки люди. Порядок и подчинение любим, хотя все изменилось в худшую сторону в наше неспокойное время. Да ладно, чего об том горевать?

      – Акимыч, такой юмор с утра у тебя? – попытался я все же убедиться, что он шутит, дразнится. Но не тут-то было, Акимыч рассердился.

      – Парень, я серьезен как никады! Ты думаешь, я не видел, как на ферме с Анькой нашей тары-бары разводил? Видел я! Все видели! Не отвертисся! Стерпится – слюбится, главно дело – ты нам пондравился, да и Анька наша, похоже, втюрилась в тебя. Хмелинушка тычинку ищет, а девица – парня. Лёха, не боись, в хорошие руки отдаю. Я ж отвечаю за тебя, дуболома, раз в нашу Черемшанку припер с голубого глазу, – Акимыч похлопал меня по плечу по-родственному.

      Этот разговор окончательно укрепил меня в мыслях, что нужно действовать. Я не стал ответную речь держать: мол, на девственность вашей дорогой Аннушки не покушался, даже мысли такой не держал, а ее кустодиевская красота никак не очаровала меня, и вообще девушка пусть живет отдельно. Весь этот пламенный монолог я высказал про себя, а ему просто кивнул и, едва одевшись, выскочил из дому. Первым делом помчался в контору. На мое счастье, председатель сидел в своем кабинете и благим матом орал в телефонную трубку. Увидев меня, жестом указал на стул, ничуть не сбавляя уровень звука и матерщинный настрой. Я думал, что все ругательства на русском языке знаю, но такую витиеватость для связки слов в первый раз услышал. Даже заслушался, пожалел, что не филолог. Можно было диссертацию защитить на его основе. Наконец-то он хлопнул трубкой, кладя ее на место, вытер пот и уставился на меня:

      – Ну?!

      – Здрасте, Николай Николаевич! Мне это… справка нужна, что практику у вас прошел.

      – Ты чего, собрался уезжать? – нахмурил брови он.

      – Учеба скоро начнется, – струхнул я.

      – А… что ж, надо учиться. Иди в бухгалтерию, получи денежки, и справку там же соорудят. Я скажу им.

      – Спасибо, – заулыбался я.

      – Иди уже! Некогда мне с тобой целоваться! – гаркнул он.

      – До свиданья! – выскочил скорехонько я из кабинета и помчался в бухгалтерию. Хмурый бухгалтер неопределенного