Принуждение к контакту. Денис Бурмистров

Подался вперед, пролезая в кабину, плюхнулся в кресло третьего пилота. Звонко щелкнул карабинами ремней.

      – Внимание, – объявил Громов. – Мы над периметром. Пять секунд до рубежа.

      Желто-красный вертолет КА-32 тяжелым шмелем пролетел над широкой дорогой, упирающейся в глухой забор с предупреждающими знаками. За забором – узкая бетонированная полоска земли с торчащими усиками датчиков и сигнальными лампами.

      – Боже, спаси и сохрани, – дотронулся до невидимого под комбинезоном крестика Рязанцев.

      Внизу проплыл высокий, в несколько метров шириной, с буграми охранных вышек и спиралями колючей проволоки забор внешнего периметра.

      Все. Граница пройдена.

      – Всем – предельное внимание, – дежурно напомнил Громов. – О подозрительном докладывать сразу. Олег, сверяй маршрут с картой ловушек. Сделаем все правильно – вернемся живыми.

      А сам ощутил в груди неприятную, предательскую дрожь. Как перед первым своим полетом, в учебке. Только здесь такое чувство возникало каждый раз.

      Перед ними простиралась многокилометровая Зона. Внешне ничем не отличающаяся от местности по ту сторону забора – такая же густая щетина лесов, рубленые квадраты полей, сельские домики и коровники. Вон карьер, коих в окрестности Искитима несколько штук. Над ним застыл, опустив громадный ковш, экскаватор на широких гусеницах. Рядом – пара строительных «кунгов» с беседкой, несколько самосвалов и разобранный грузовик без колес. А вот и речка Черная, бегущая вдоль забора.

      Обычный пейзаж, обычные предметы. Но, как говорится, все дело в начинке.

      – Они точно у Маяка? – Рязанцев повернулся к ученому, который нетерпеливо теребил кончик ремня безопасности.

      – Точно, – кивнул тот. – Они с Сидоренко там эксперимент готовили. Вчера на «калоше» группа ушла.

      – А с чего ты взял, что что-то произошло?

      Ткачев дернул щекой, резко ответил:

      – Да потому что на связь не выходят! И сигнал «калоши» не отслеживается!

      – Ну связь тут вечно барахлит, – не сдавался Олег. Видимо, он все еще не терял надежды прервать полет. – Особенно возле Маяка. Вон на прошлой неделе…

      – С ними что-то произошло! – отрезал Илья, стукнув кулаком по подлокотнику. – Перед тем как пропасть, «калоша» передала информацию о резком сходе с маршрута!

      Рязанцев тут же заткнулся, хлопая глазами.

      – Олег, смотри вперед, – скомандовал Руслан, бросая на товарищей быстрый взгляд. – Следи за приборами.

      Если «калоша» сходит с маршрута – это значит, что произошло какое-то ЧП. А любое ЧП в Зоне – это очень плохо.

      «Калошами» назывались институтские гравиплатформы, служащие для передвижений по аномальной территории. Эти летающие машины, в технологии которых использовались найденные в Зоне артефакты, некогда представляли собой куцый корпус, похожий на увеличенную детскую машину. Или на калошу, в честь чего и получили свое второе имя. Нынешние «калоши» выглядели более обтекаемо, походили на пластиковые капсулы и могли тащить до двух прицепов-вагончиков,