Принуждение к контакту. Денис Бурмистров

сначала напряженно всматривался в стекла «Аэлиты», потом откинулся на спинку, думая о своем. Принялся выстукивать по стеклу навязчивую мелодию, вспомнившуюся не к месту. Потом, чтобы не задремать, решил выйти на улицу, постоять рядом с машиной.

      Из маленького окошка на втором этаже, расположенного прямо над парикмахерской, вылезал полуголый мужик в клетчатых семейных трусах. Он завис, держась за раму, засучил ногами, пробуя нащупать край вывески. Но босые ступни скользили по пластику, вывеска прогибалась. Мужчина задергался, его тело начало вытягиваться, словно капля, и Гуреев понял, что беглец вот-вот спрыгнет.

      Нужно быть совсем тупым, чтобы не сложить вместе приход в «Аэлиту» Сан Саныча с ребятами и этого странного типа. Поэтому Гуреев, не раздумывая, сорвался с места и побежал в сторону парикмахерской, отмахиваясь от гудящих машин. Он как раз успел поймать мужика, которой со звонким шлепком плюхнулся на бетон крыльца.

      – Стоять! – привычно заревел Василий, прижимая трясущегося беглеца к стене. – Руки на стену!

      Мужик, рыхлый и липкий от пота, от неожиданности взвизгнул, задергался сильнее.

      – Стоять смирно, кому сказал! – хлопнул ему по затылку Гуреев.

      – Э, олень! – раздался сзади возмущенный мужской голос. – Ты что за хер?

      Прижимая барахтающегося беглеца к стене, Василий полуобернулся. К нему приближалось двое ребят, вылезших из видавшей виды «девятки». Одетые в спортивные костюмы и кепки-«хулиганки», движения резкие, дерганые. Один худой, с лицом наркомана и синими мешками под глазами, чем-то похожий на хорька. Второй – настоящий громила со свернутым на сторону носом и поломанными ушами. Должно быть, бойцы «крыши» Фомы.

      – Отпусти его, – скомандовал громила.

      – Ты чьих будешь, упырь? – поинтересовался худой.

      – Отпусти, сука, – сипло вторил беглец.

      Гуреев размышлял короткий миг. Он локтем ударил голого мужика в затылок, отчего тот с глухим звуком стукнулся о стену лбом и обмяк. Потом повернулся к бандитам и резко сунул руку за спину.

      – Стоять, завалю! – оскалился Василий.

      – Чего ты гонишь? – усмехнулся бугай. – Жить надоело?

      Второй демонстративно сложил руки на груди, сделал небольшой шажок вперед.

      – Стоять! – проревел Василий.

      – А то что? – и сделал еще шажок.

      Василий ударил ногой, целясь в пах. Носок ботинка врезался бандиту в промежность, и тот захрипел, опрокидываясь на бок. Его товарищ тут же прыгнул на ооновца, рассекая воздух стремительными ударами пудовых кулаков. Гуреев пропустил несколько ударов, отступил назад, закрывая голову. Нога провалилась в пустоту, и он покатился по ступеням вниз, жестко прикладываясь ребрами и локтями. Не дав ему передышки, сверху налетел бандит, втаптывая Василия в землю. Гуреев извернулся, рубанул каблуком по голени противника и тут же еще раз, в колено. Бандит зашипел, отскочил назад.

      И тут же сложился от мощного удара в челюсть. В поле зрения Василия