.

как думалось ее агентам, некий тайный умысел. А если два приятеля захотели вдруг встретиться и говорят об этом открытым текстом – что в этом предосудительного?

      К тому же встречи представителей обеих служб не возбранялись. Считалось, что при тесном контакте можно получить от другой службы ценную оперативную информацию. Конечно же, такая встреча не должна идти вразрез интересам собственной конторы.

      Встреча генералов из разных ведомств была полезной еще и потому, что Алексей Михайлович недавно стал генералом. Но не только переход Омельченко от полковника в следующую служебную категорию уравнивал давних приятелей. Новоиспеченный генерал-майор являлся главным аналитиком одного из ведущих, наиболее информированных подразделений ФСБ. Приятелями оба генерала были как бы официально. На самом деле Сергей Петрович и Алексей Михайлович дружили еще со времен Первой чеченской кампании.

      После кратких взаимных расспросов о семейных делах оба аналитика прихлебывали кофе, которое в этом заведении было неплохим.

      Омельченко знал о разводе своего давнего друга с Ольгой Васильевной и женитьбе на Вере Николаевне Никитиной. Никитина – старший архивариус ГРУ, милая, скромная и отзывчивая женщина. Она вдова офицера Генерального штаба, погибшего в одной из командировок три года назад. И вот судьба свела Ларина и Никитину…

      Правда, по негласным «законам жанра» мужу и жене нельзя было служить «под одной крышей». Вера Николаевна вынуждена была уволиться со службы и целиком посвятить себя домашним делам. При разводе Ольга Васильевна обговорила себе выделение четырехкомнатной квартиры в Москве, в престижном районе, содержание экономки и уборщицы. Сергею Петровичу был оставлен коттедж в закрытом загородном поселке, что вполне устраивало бывшего мужа Ольги Васильевны.

      Теперь все хозяйственные заботы легли на плечи новой супруги генерала Ларина.

      У Омельченко таких жизненных напрягов не наблюдалось. Поэтому все расспросы о «семье и внуках» с согласия обоих генералов были кратки – отделались дежурными фразами.

      После «бытовой прелюдии» собеседники перешли к конкретным, интересующих обоих делам.

      – Чем, Алеша, вызван внеплановый визит Первого в Ватикан? – спросил Ларин.

      – А ты пошевели извилинами, доблестный элитный разведчик! – усмехнулся Омельченко.

      – Шевелю…

      – И… как?

      – Я думаю, новоиспеченный генерал, там, в папском дворце, произошла накачка.

      – Кого и чего? – тотчас откликнулся Алексей Михайлович.

      – Первого, видимо, переориентировали. Нынче, друг Алеша, Россия в моде, точнее, как сейчас принято говорить, в тренде.

      – Ага! Тренд – от слова «трындеть»!.. – коротко хохотнул генерал ФСБ и, посерьезнев, добавил: – Ты, Сережа, почти угадал.

      – Ну, и!..

      – А ты не спеши, на кофе налегай, а то он совсем остынет.

      Ларин поднес ко рту чашку, сделал несколько небольших глотков.

      Омельченко