Козырные валеты. Николай Леонов

в том рассказе и слова правды не услышишь, однако имена какие-то наверняка проскочат. Глядишь, из десяти пустых номеров хоть один, да оказался бы стоящим. А сейчас чистота, порядок и никакого клуба для отдыхающих и жаждущих.

      Опер равнодушно прошел мимо автомагазина для миллионеров, набрел на парикмахерскую, заглянул, около мужского зала сидели трое модно одетых парней. Сыщик понимал, люди не те, однако за неимением речки забрасываешь удочку и в собственную ванну. Он подошел, поздоровался, спросил, кто крайний, ответа не получил и робко присел с края.

      Два кавказца в кожаных штанах и толстых свитерах на непонятном языке азартно спорили между собой. Опер выступал в роли глухонемого. Один из спорящих закурил дорогую сигарету и раздраженно сказал:

      – Вах! Зачем говоришь, когда и выстрела никто не слышал!

      – Я слышал, – спокойно сказал Нестеренко, продолжая смотреть прямо перед собой, словно ничего не говорил.

      Парни взглянули на Нестеренко удивленно, обменялись несколькими словами между собой, затем враз замолчали.

      – Русский? Откуда наш язык знаешь? – спросил один.

      – Я и не знаю, – безразлично ответил опер, продолжая смотреть прямо перед собой.

      – Не знаешь – не говори! – Парень раздраженно махнул рукой.

      – А я и молчу, – Нестеренко сидел с совершенно безразличным лицом, на спорящих не смотрел.

      Кавказцы вновь заспорили между собой. Нестеренко ждал, многолетний опыт научил его: если хочешь что-то узнать – не спрашивай, заинтересуй собой человека, сделай вид, что знаешь по данному вопросу больше его, и помалкивай. Тогда он сам тебе расскажет все, что знает, и еще будет просить дополнений и объяснений. Такой способ не всегда срабатывал, но шансы на успех имел.

      Парни вновь повернулись к оперу, старший спросил:

      – А когда стреляли?

      – Стреляли? – удивился Нестеренко.

      – Слушай, отец, ты дурака из себя не строй, сам сказал, что слышал! – вспылил младший. – Я тут «мазу» держу с приятелем, свидетелем будешь. Долю получишь.

      – А ты, сынок, с отцом так же разговариваешь? – поинтересовался опер. – Я на Кавказе не бывал, но слышал, там к старшим уважение имеют.

      Из зала выглянула девушка, сказала:

      – Ашот, я освободилась.

      – Извини, дорогая, у нас мужской разговор. Мы позже зайдем, – старший кивнул Нестеренко на дверь и пошел вперед.

      Младший дышал оперу в спину. Нестеренко нехотя поднялся, вышел на улицу.

      – Отец, извини, ты сказал, что слышал выстрелы?

      – Ну? – Опер утер ладонью лицо.

      – Когда слышал?

      – И где? – добавил младший.

      – А доля? – спросил опер.

      – Да, может, совсем не о том разговор. Давай сначала выясним, где и когда, потом к палатке Акопа пойдем, может, и доля будет, – сказал младший. – Вчера вечером неподалеку разборка была, я с земляком поспорил, что он врет и выстрелов не слышал. А я слышал, у нас время не сходится.

      –