Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный. Владимир Поселягин

свежего продовольствия. Тридцать – сорок кубов.

      – Что-то конкретное или будете брать общее?

      – Всего понемногу.

      – Восьмая палуба. Напоминаю, что срок аренды шлюза заканчивается через четыре часа двадцать три минуты.

      – Хорошо.

      Как только голограмма исчезла, я развернулся и закрыл переходной шлюз. Карта терминала у меня была, поэтому, пропустив мимо толпу одетых как индийцы людей (только что красных пятен на лбу не было), направился следом под охраной телохранителей. «Индийцы» шли в нужном направлении, к ближайшему лифту.

      Подъем на восьмую палубу – я был на третьей – прошел без эксцессов, но вот когда створки раздвинулось, я даже зашатался от ароматов. Как говорится, родным повеяло.

      Пахло копченостями, салом, колбасами. Теперь я верил, что тут устроились украинцы.

      На восьмой палубе был отсек, где находились небольшие магазинчики, продающие продовольствие в корабельные запасы. В основном закупались тут карго с лайнеров, но бывало, что и с простых кораблей, вроде меня. Но последних было мало.

      Все это мне объяснил невысокий мужичок, что устроился отдыхать на пустых ящиках справа от лифта. Мелочи у меня было немного, но кредитов двадцать всегда носил с собой, так что отблагодарил рассказчика, кинув ему пятикредитную пластину, после чего направился мимо лотков к павильону номер восемьдесят три. Как сказал мужичок: «У Михалыча всегда все свежее». Сержант вошел в павильон вместе со мной, а Капрал остался снаружи.

      – Добрый день, – как только я вошел, поприветствовал меня высокий, немного грузный мужчина с отвислыми усами, спускающимися ниже подбородка. Лет ему было примерно за сорок.

      – И вам не хворать, – ответил я по-русски.

      – О, земляк! – расплылся в улыбке продавец.

      – С Земли, – кивнул я. – Привез товар, да вот услышал, что много землян тут поселилось. У мужичка на входе спросил, где можно свежими продуктами закупиться, так он про Михалыча сказал. Догадаться, что земляк, было нетрудно.

      – Сам откуда? – указав на небольшой диванчик у входа, спросил Михалыч.

      – Из России, сейчас вольный бродяга, можно сказать, – усевшись, ответил я. – Меня ведь работорговцы за год до присоединения Земли украли. Больше десяти лет в анабиозе, потом три года рабом на шахтере пахал…

      – Подожди, – остановил меня Михалыч. – Мне не одному интересно будет.

      На миг замерев, он пояснил:

      – Соседей позвал. А то обидятся, что не познакомил.

      – Да я не против, почему с земляками не поболтать?

      Пока мы ожидали других слушателей, я осмотрелся. Вид у павильона был, как в обычном магазине, только вместо морозильников компактные статис-камеры. В них висели окорока, ветчина, колбасы разных видов. Просто свежее мясо. В ящиках овощи и фрукты, но последние под пленкой, чтобы не пропахли.

      За пять минут в павильоне собралось порядка десяти человек. Молодых не было, все, можно сказать, в возрасте.

      После представления друг другу я начал рассказ, предупредив, что