Освобожденный: Освобожденный. Освободившийся. Возрожденный. Владимир Поселягин

и спросил у Любы:

      – Так что ты со мной сделала?

      – Слегка убрала острые моменты и ввела тонизирующие лекарства. Больше я за пятьдесят минут не успела. Так что ближайшие пять часов ты будешь бодрячком, однако потом – в капсулу реаниматора, будем тебя восстанавливать.

      – Черт, а я ведь мог предположить, что перетружусь и будет отравление разгоном, но не придал этому значения.

      – До выхода из гипера осталось пять секунд, – напомнил Игорь.

      – Значит, так, выходим и прячемся… а, уже вышли.

      Звезды, мигнув, появились на экранах визора. Основная картинка выдавалась мне прямо на нейросеть. Так можно было с помощью внешних камер, будто своими глазами, оглядываться сразу во все стороны.

      – Игорь?

      – Фиксирую множественные работы боевых сканеров. Восемь, не меньше.

      Маневрируя, я отвел «Волчонка» к ближайшей планете.

      – Мы вышли на краю системы, основные бои шли дальше. Вон у той кислородной планеты, – сообщил я искинам.

      – Я продолжаю фиксировать работающие сканеры, однако они не двигаются. Возможно, это работа еще «живых» систем некоторых кораблей.

      – Да, с нашей стороны тут было потеряно восемь линкоров и три носителя. Остальное крейсера или вообще мелочевка. Было бы неплохо найти корабли обеспечения, их тут потеряно две штуки. Вот там настоящая пещера Аладдина!.. Ладно, идем вдоль кладбища и сканируем корабли, вглубь нам сканера не хватит, поэтому просканируем те, что вынесло за пределы системы или находятся с краю. Поэтому следить в оба во все стороны. Начали.

      Шли мы на грани, то есть корабли, мимо которых мы проходили и у которых некоторое оборудование еще работало, уже провожали нас подслеповатыми сенсорами, но огня все еще не открывали. Мы были вне пределов дистанции открытия огня, вбитой в электронные мозги искинов. Спустя пять часов я загнал «Волчонка» за планетоид и, пристыковав его в каверне, отключил все, кроме системы жизнеобеспечения, вооружения и ближних сенсоров.

      – Андрей, вся информация со сканера шла к тебе. Давай доклад.

      – Ну что я могу сказать. Кораблей в системе гораздо больше, чем указано в официальных списках погибших. Всю систему мы, конечно, просканировать не в состоянии. Но определить, что в ней больше тысячи кораблей, все-таки в состоянии, как и то, что процентов десять из них «живы».

      – Нам тут работы на несколько лет, – ошарашенно пробормотала Люба.

      – Не перебивай!.. Андрей, что скажешь по нашему сканированию?

      – Прошли мы по краю. Так что особо обнадеживающих результатов нет. Большая часть разбитых кораблей с краю принадлежат или «мусорщикам», или пиратам. Во время той битвы на таких лоханках не летали. Однако мы прошли восемь «живых» кораблей, причем пять из них нашей постройки. Правда, один из этих «живых» точно бывший «мусорщик», что за остальные, нужно смотреть. Вроде седьмое поколение. Осталось только определить, что это за корабли, в памяти это сохранено, найти по названию корабля коды доступа к нему, и если искин их примет, можно снимать, что уцелело.

      – Значит, так. Лейтенант, на тебе обеспечение нашей безопасности.

      – Есть,