Дело молодых. Александр Горский

отзвонись, что все у вас нормально.

      Оставшись один, Реваев вышел из-за стола и включил стоявший на тумбочке у окна чайник. Пока вода закипала, полковник с удовольствием рассматривал набравшие за лето силу многочисленные цветы в горшках, которыми был заставлен весь широкий подоконник. Особенно радовал Реваева кодиеум или, как называли его все остальные, – кротон, пересаженный им весной в новый, большего размера горшок. За последние несколько месяцев цветок изрядно разросся, а листья его налились тем ярким желто-бордовым цветом, за который кротон так ценят все цветоводы. Любуясь растением, Реваев отчего-то подумал о том, что скоро, всего через месяц, почти все деревья в городе окрасятся точно в такие же цвета, радуя глаз нечастыми в октябре солнечными днями. Вот только если для кодиеума яркая раскраска означает, что он полон сил и прекрасно развивается, то для остальной природы подобное буйство цветов означает лишь одно – скорый приход мрачной, холодной зимы, когда все вокруг вынуждено если и не умереть совсем, то притвориться мертвым на долгие месяцы, в ожидании прихода новой весны.

      Чайник закипел и с громким щелчком отключился. Сняв очки и положив их на тумбочку, Реваев немного помассировал себе виски. Пульсирующая где-то в глубине боль на удивление легко отступила. Сделав себе кофе покрепче, полковник вернулся к столу и вновь открыл папку с видеофайлами. Просмотрев первый из них, Реваев сделал глоток кофе и включил следующий. Одну за другой полковник просмотрел записи со всех четырех камер, после чего допил уже совсем остывший кофе и, вынув из компьютера флешку, раздраженно бросил ее на стол. Ни один из просмотренных видеофайлов так и не дал возможности понять, что же крикнул преступник перед тем, как сделать четвертый выстрел, да и кричал ли он что-то вообще, пока оставалось неясным.

      Глава 3

      Черный, с тонированными стеклами микроавтобус «Мерседес» свернул с Волгоградского проспекта и уже вскоре въезжал в битком забитый машинами двор недавно построенного на месте снесенных пятиэтажек двадцатичетырехэтажного дома. Возле одного из подъездов уныло топтался полный усатый мужчина лет сорока, в полицейской форме с капитанскими погонами на плечах.

      Увидев полицейского, Мясоедов похлопал по плечу водителя.

      – Давай к этому толстяку подруливай. Похоже, он нас дожидается.

      Свободного места для парковки поблизости не оказалось, и «мерседес» замер прямо посреди проезжей части. Первым из микроавтобуса выскочил командир группы захвата Леня Фишман, невысокий, жилистый мужчина с цепким, настороженным взглядом карих глаз, прячущихся под густыми темными бровями. Вслед за ним, кряхтя, из микроавтобуса выбрался Жора. Остальные бойцы остались на месте, ожидая приказа своего командира.

      – Лукин? – майор шагнул к участковому и протянул ему руку, тот торопливо пожал широкую ладонь оперативника.

      – Он самый, – кивнул капитан. – Я так понимаю, у нас задержание.

      – У нас задержание, – уточнил Жора, – ты давай к чужой славе не примазывайся.

      Увидев