Не место для людей. Сергей Лукьяненко

ничуть не смущаясь, ответил Обжора. – У нас нынче войны нет. Имею право бывать у вас один день из семи. Не злоупотребляю, так-с с-сказать. Решил приглядеть.

      – За мной? – Лой кокетливо улыбнулась.

      – Сдалась ты мне, – отмахнулся толстяк. – За девочкой. Да не хмурься, не хмурься, я же не человек, я от греховных помыслов далёк…

      – Ты сам по себе греховный помысел! Что ты делаешь тут?

      Обжора посерьёзнел.

      – Поговорить нам надо, Лой. Неприятные дела творятся.

      – У вас?

      – У нас, у вас… везде… Поговорить надо.

      Лой огляделась. Сказала осторожно:

      – Ну… допустим. Но не здесь же?

      – Да уж не здесь, – покосившись на остров в море, ответил Обжора. – Погоди! Ветерком я улетать не умею, я лучше дверь сделаю.

      С выражением искреннего энтузиазма на лице он принялся доставать из карманов комбинезона молоток, пригоршню гвоздей (часть вонзилась ему в пальцы, но он будто этого и не заметил), длинную пилу, дверные петли, фарфоровую затейливую ручку, длинные, метра в два, гладко обструганные доски, банки с краской, кисть…

      Лой вздохнула.

      Почему все мужчины – даже если это и не мужчины вовсе, а порождение Хаоса, – такие позёры?

      Она подошла к своему двойнику, лежащему на камнях. Наклонилась, поправила волосы, уложила фальшивой Лой руки на груди, чтобы было покрасивее.

      А уже потом носком туфли спихнула тело в жадные волны.

      За её спиной уже стучал молоток и визжала пила. Как Обжора ухитрялся сразу пилить-колотить, Лой понять не могла. Но не повернулась, осталась смотреть на погружающееся в воду тело.

      Хоть ей и было очень интересно.

      Глава первая

      Виктор шагал по Москве. Утренней, умытой, тихой. Ну, почти тихой.

      Хорошо шагать по Москве и чувствовать себя иностранцем. Замечать изменения, что проскальзывают мимо взглядов коренных москвичей, привычно спешащих по своим делам. И бороться с постоянным жгучим желанием крикнуть во всю глотку: да знаете ли вы, что есть рядом с вами?! Срединный Мир, чудо из чудес, где управляемые гномами паровики тащат поезда по рельсам; где магия правит огнём и ветром, землёй и водой; где слово есть власть и сила.

      И где несётся по зелёному лугу белый единорог, грациозно выгнув шею.

      Хорошо шагать и мысленно распевать, будто мультяшный Винни-Пух: «Хорошо быть медведем, ура!»

      Хотя почему медведем?

      Если он примет свой подлинный облик – с любым медведем, даже нарисованным, случится медвежья болезнь!

      «Хорошо быть драконом, ура!

      Не страшны мне жара и мороз, ибо пламенем дышит мой нос!..»

      Тогда, в ту ночь у ворот Замка-над-Миром, когда Виктор принял судьбу Дракона, он не мог думать и не думал, как тут всё будет без него в оставленной Москве.

      Что будет с работой, с друзьями.

      Что будет с Викой – о которой он даже не вспомнил, едва шагнув следом за Тэль по осенней тропе.

      И самое главное – что будет с мамой. Что станется с ней, когда телефон в его, Виктора,