.

если учесть, что путешествовать нам предстоит долго. Погоди, дай угадаю!

      Она резко повернулась, глянула так, словно поймала его на месте преступления.

      – Ты хотел, чтобы я заплатила за бензин?

      – Ты дура, что ли, Ася! – возмутился он и тут же, покраснев, пробормотал: – Извини.

      – Нормально. – Она хмыкнула и снова отвернулась к окну. – Поехали на твою заправку, коп…

      Пока он вставлял пистолет в бензобак, шел до кассы и обратно, мысль о том, что он бездарно растрачивает время, его не покидала. Эта странная девушка не сократит расстояние между ними. Никакие букеты тут не помогут. Сушилин его предупреждал.

      – Зря ты это затеял, Данила, – не переставал тот кривиться в ядовитых ухмылках. – Шансов ноль.

      – Чего это? Ты же сам меня с ней познакомил.

      – Да, познакомил. Теперь жалею. Она обратилась ко мне за помощью! – фыркал Виталий.

      – За какой? Отыскать ее друга?

      – Типа того.

      – А ты знаешь, что она в того друга влюблена с детства? Нет? Так я тебе расскажу, как обстоит дело. Хочешь?

      Данила отказался, решив действовать так, как подскажет ему интуиция, а не отвергнутый когда-то Асей Виталий Сушилин. Он купил новую рубашку и букет, но это не сработало.

      – Сколько я тебе должна? – Ася полезла за кошельком, стоило ему вернуться в машину.

      – Не начинай, – оборвал он ее почти грубо и вдруг решился на правду: – Я здесь, с тобой, не по зову долга.

      – Скажи еще, что по зову сердца! – фыркнула девушка.

      – Типа того. Ты мне нравишься. И скрывать я не собираюсь. – Он выехал со стоянки. – Куда теперь?

      – Поехали к его деду. Он волну поднял. Позвонил и обрушил на меня странные новости, что Егор куда-то подевался. Диктую адрес…

      Ехали в самом деле долго. Егор с дедом жили на даче за городом. Трасса была перегружена дачниками, они еле толкались и почти все время молчали. Данила пытался затеять разговор – бессмысленно. Ася отвечала односложно, на контакт вообще не шла. Прав был Сушилин: затея Данилы провалилась с треском.

      Дед ее исчезнувшего друга оказался бравым старичком. Густая белоснежная шевелюра, бородка клинышком, карие пронзительные глаза. Даниле он напомнил сказочника из давней детской передачи, и он сильно удивился, когда обнаружилось, что почти угадал.

      – Я писал для детей сказки, – признался Николай Константинович. – Их охотно печатали, а родители читали своим детям.

      – А сейчас? – обернулся к нему Данила от книжного стеллажа. – Вас издают?

      – Ой, что вы, молодой человек. – Старик замахал на него руками. – Сейчас мое творчество не в формате. Не востребовано. Давно уже ничем таким не занимаюсь. Прошу вас к столу.

      Дед накрыл стол на веранде старой дачи, где уже лет пятнадцать жил с Егором, сдавая городскую квартиру за хорошие деньги. Старые чашки с военной символикой, сахарница с отбитой ручкой, эмалированный зеленый чайник с закопченным дном.

      – Вот крендели, крендели берите, Асенька. Их мне соседка выпекает.