Страшная тайна смартфона. Продолжение. Алла Озорнина

время, а Юрий Николаевич все-то сидел на мосточке и размышлял, в какую сторону податься, уже не обращая внимания на паутов, которые атаковали его со всех сторон. В конце концов, размякнув на жаре, Юрий Николаевич даже немного вздремнул, несмотря на жажду и тягостные размышления. Да оно и понятно – прошедшая ночь была не только бессонной, но и нервной: сколько ему пришлось пережить, когда он узнал, что его ученики – Никита и Рита – застряли в прошлом и, похоже, навсегда.

      Вдруг его как будто кто-то толкнул.

      Он поднял голову, и взгляд уперся в какую-то точку. Точка была очень далеко, но еще совсем недавно ее не было вовсе. Мираж? – подумал Юрий Николаевич, боясь радоваться раньше времени. Отвел глаза в сторону и, набравшись терпения, смотрел несколько минут в бесконечную даль туда, где ярко-синее небо соприкасалось с ярко-зеленой травой. А когда снова перевел взгляд на то место, где только что была точка, то обнаружил, что она немного сместилась влево и, самое главное, стала больше!

      «Неужели люди?» – осторожно предположил Юрий Николаевич и почувствовал, что слабости и сонливости как не бывало. Приблизившись, он убедился, что это тридцать мужиков, которые тащат что-то, похоже, из последних сил. Тащат в жару, по степи… Кто это, что они несут?

      Кажется, какой-то огромный плоский деревянный ящик с ручками, и несут его не все сразу, а попеременно, разбившись на две партии. Позади шествия медленно тащилась лошадь с повозкой. «Первым делом попрошу попить, – подумал Юрий Николаевич, – а там видно будет, что делать».

      Шаг, еще шаг… Наконец-то! Он пристроился к идущим и только собрался заговорить, как один из мужиков, который тащил за ручку странную ношу, его опередил:

      – Быстро ты, Васильич, молодец! Поди, за тот бугор ходил? – и показал кивком головы на чуть заметную неподалеку возвышенность.

      Юрий Николаевич понял, что Васильич – это он и что он отсутствовал почему-то буквально несколько минут. Решил ничего не выяснять, прежде чем не утолит жажду.

      – Пить… – прохрипел он.

      – Я тоже пить хочу!

      – И я!

      – И я!

      – Так можа привал сделаем, а, Васильич? – предложил кто-то из мужиков. – Идем ужо сколько! С раннего утра!

      И все почему-то стали смотреть на него с надеждой.

      До Юрия Николаевича дошло, что, как ни странно, он в этой процессии главный.

      – Привал, – согласился он.

      – А че это, Василич, голос у тебя вроде другой, – спросил, мужик, который предлагал сделать привал.

      Юрий Николаевич откашлялся, сделал вид, что и сам удивлен изменению в голосе, и ответил:

      – А кто его знает… Поди, перегрелся. Ученые говорят, что от перегреву может быть всякое, с голосом неполадки, ну и другое… Перегрев – страшная штука.

      Но больше, чем «изменения в голосе», его волновало то, что он – главный. Главный чего? Кого? Кто он? Кто эти люди и что они несут? Опять же – куда и кому? Остаток дня Юрию Николаевичу показался бесконечным. Шли почти молча, время от времени останавливаясь на короткий отдых.

      – Слышь, Василич, как ты кумекаешь, мы туды