Похождения Гекльберри Финна. Марк Твен

совсем уж рассвело, и нам не мешает позавтракать. Подбрось-ка свежего хворосту в огонь!

      – К чему же разводить костер? – спросил он. – Уж не к тому ли, чтобы поджаривать землянику? Впрочем, у вас ведь имеется ружье. Быть может, с его помощью мы добудем себе покушать что-нибудь получше сырой земляники и брусники.

      – Неужели ты кормишься здесь только земляникой и тому подобной дрянью?

      – Я не мог раздобыть тут ничего!

      – А давно ты на острове, Джим?

      – Я попал сюда на следующую ночь после того, как вас убили.

      – И все время пробыл здесь?

      – Точно так!

      – И ты все время ничего не ел, кроме такой дряни?

      – Ровнехонько ничего.

      – В таком случае ты, должно быть, страшно проголодался?

      – Я, кажется, мог бы съесть, не во гнев вам будет сказано, даже мертвеца, если он не особенно протух. А вы, сударь, давно уж на острове?

      – С той самой ночи, когда меня убили!

      – Скажите на милость! Чем же вы жили? Впрочем, у вас есть ружье. Да, ружье – хорошая штука. Вы что-нибудь застрелите, а я пока разведу огонь.

      Я провел Джима к тому месту, где стоял мой челн, и пока Джим разводил костер на поросшей травой полянке между деревьями, я достал муку, свинину, кофейник, сковороду, сахар и жестяные кружки. Негр почувствовал ко мне благоговейный ужас, немедленно сообразив, что все это добыто с помощью волшебства. Закинув удочку, я немедленно вытащил здоровенную камбалу. Джим выпотрошил ее своим ножом и поджарил.

      Приготовив завтрак, мы улеглись на траве и съели его горячим. Особенно усердно работал челюстями Джим, чуть не умиравший перед тем от голода. Впрочем, по правде говоря, мы оба поели с большим аппетитом, а затем, насытившись, предались сладостному ничегонеделанию.

      Помолчав некоторое время, Джим спросил:

      – Скажите, однако, на милость, Гек, кто был убит в блокгаузе, если вы остались в живых?

      Я объяснил ему тогда свою проделку, и он нашел ее очень ловкой. По его мнению, даже Том Сойер не придумал бы более хитрого плана. Тогда я, в свою очередь, спросил:

      – А ты, Джим, по какой причине очутился здесь и как ты сюда попал?

      Негр, очевидно, почувствовал себя очень неловко и с минуту ничего не отвечал, а затем проговорил:

      – Пожалуй, лучше было бы об этом не рассказывать.

      – Отчего же, Джим?

      – Да так! У меня на это есть причины. Впрочем, ведь вы меня не выдатите, Гек, если я вам расскажу всю правду?

      – Будь я проклят, если сделаю это, Джим!

      – Ладно! Я верю вам, Гек… Я… я в бегах!

      – Быть не может!

      – Помните, вы обещали не рассказывать никому? Помните, вы поклялись не выдавать меня, Гек!

      – Да, поклялся! Я сказал, что не выдам тебя, и сдержу свое слово. Право, я его сдержу не хуже честного индейца. Меня, конечно, назовут низким и подлым аболиционистом[1] и станут презирать за то, что я тебя прикрываю, но мне это безразлично! Я никому

1

Сторонник отмены рабства. (Прим. изд.)