Квентин Дорвард. Вальтер Скотт

кубок работы Мартина Доминика, художника, равного которому не найти и в Париже.

      – А кто же этот дядюшка Пьер, делающий такие подарки чужестранцам? – перебил его Дорвард.

      – Кто таков дядюшка Пьер? – повторил хозяин с расстановкой, точно процеживая каждое слово.

      – Ну да, дядюшка Пьер! Кто он и с какой стати швыряется такими дорогими подарками? – переспросил Дорвард нетерпеливо и настойчиво. – И кто тот, другой, похожий на мясника молодчик, которого он посылал сюда заказывать завтрак?

      – Клянусь честью, сударь, вы бы лучше справились у самого дядюшки Пьера, кто он таков. Что же касается человека, заказавшего завтрак, то да хранит вас бог от близкого с ним знакомства!

      – Здесь кроется какая-то тайна. Этот дядюшка Пьер сказал мне, что он купец.

      – Если сказал, значит, купец и есть, – ответил хозяин.

      – Какого же рода торговлю ведет он?

      – Как вам сказать… Всякую, сударь: есть у него здесь и шелковые мануфактуры,[29] изделия которых поспорят даже с теми тканями, что венецианцы привозят из Индии и Китая. Может быть, по дороге сюда вы заметили тутовую рощу? Ее посадили по приказу дядюшки Пьера для его шелковичных червей.

      – Ну, а молодая девушка, которая приносила ему завтрак, кто она, мой друг? – спросил юноша.

      – Моя жилица, сударь. Она живет со своей опекуншей – теткой или другой родственницей, этого уж я вам доподлинно сказать не могу, – ответил хозяин.

      – А разве у вас принято, чтобы постояльцы прислуживали друг другу? – спросил Дорвард. – Я заметил, что этот дядюшка Пьер не пожелал, чтобы ему прислуживали ни вы, ни ваши люди.

      – Богатый человек может иметь свои причуды, сударь, потому что у него есть чем за них заплатить, – сказал хозяин. – Эта девушка не первая и не последняя. Дядюшка Пьер умеет заставить прислуживать себе кое-кого и познатнее.

      Молодого шотландца покоробило от этого намека; однако он затаил досаду и спросил хозяина, нельзя ли отвести ему комнату на день, а может быть, и на более продолжительный срок.

      – Разумеется, сударь, – ответил хозяин, – и на столько времени, на сколько прикажете.

      – А нельзя ли мне засвидетельствовать почтение моим будущим соседкам, вашим жилицам? – спросил Дорвард.

      Хозяин замялся. Этого он не знает, потому что, «видите ли, дамы сами никуда не выходят и у себя никого не принимают».

      – За исключением дядюшки Пьера, надо думать? – осведомился Дорвард.

      – Не знаю, да и не имею права вмешиваться в чужие дела, – последовал почтительный, но твердый ответ.

      Квентин высоко ставил свое дворянское достоинство, хотя у него и не хватало средств с честью поддерживать его: поэтому ответ хозяина задел его за живое, и он решил немедленно придать себе весу в его глазах, показав, что знаком с принятым в то время обычаем вежливости.

      – Ступайте, – сказал он хозяину, – передайте дамам мой нижайший поклон вместе с этой фляжкой

29

Шелковые мануфактуры – крупные предприятия по производству шелковых тканей. Впервые были устроены во Франции по повелению Людовика XI в городах Лионе и Туре. Шелковую нить добывают путем размотки коконов, которые заплетают шелковичные черви, питающиеся листьями тутового дерева.