Миллионер из подворотни. Татьяна Корсакова

доложить и приобрести прекрасную квартиру в новом районе. И, кстати, всю мебель, если хочешь, оставь себе.

      – Да что ты говоришь?! – Сима всплеснула руками. – Значит, мебель я могу оставить себе? Какая прелесть! А теперь послушай меня, мама. Во-первых, меня совершенно не прельщает идея переселиться в коммуналку или, того хуже, к черту на рога, чтобы вы могли соответствовать. Во-вторых, я не вижу в твоем предложении ничего справедливого. А в-третьих, завещание составлено таким образом, что до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять, я не имею права продавать эту квартиру. А прописать в нее я могу только своего мужа – когда он появится. Вот так.

      В комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец мама загасила сигарету и с укором посмотрела на Симу:

      – Да, не ожидала я такой черной неблагодарности от твоей бабки. Да и от тебя тоже. Впрочем, от тебя-то как раз всего можно ожидать, учитывая твою дурную наследственность.

      – Это ты о своих генах, мамочка? – вежливо поинтересовалась Сима.

      Мама встряхнула идеально уложенными локонами и встала из-за стола.

      – Думаю, нам не о чем больше говорить, – сказала она тоном оскорбленной королевы. – Духи можешь оставить.

      – Премного благодарна!

      Когда за мамой захлопнулась дверь, Сима не удержалась и разревелась. Так горько, так безутешно она не плакала с семи лет, с тех самых пор, когда поняла, что мамочка ее не любит, что она никому в этом мире не нужна, кроме бабушки. Тогда, проревев всю ночь напролет, Сима запретила себе страдать и твердо следовала этому запрету. А вот сейчас не удержалась…

      Где-то в глубине души она надеялась, что после смерти бабушки мама одумается и они заживут все вместе одной счастливой семьей. А вот как получилось…

      Сима вытерла слезы рукавом свитера, ополоснула блюдце и уже собралась выбросить духи в мусор, но в самый последний момент передумала. Пусть остаются как напоминание…

      – … Сима – какое-то кошачье имя, – вывел ее из задумчивости мужской голос.

      Бомж Илья сидел совсем близко и с интересом всматривался в ее лицо.

      Сима смутилась.

      – Нормальное имя, – прошипела она. – Вот, забирайте. – Отреставрированная куртка упала гостю на колени.

      – Спасибо, – сказал он вежливо.

      – Не за что. Давайте ужинать, а то уже совсем поздно.

      – Как скажете.

      Они ужинали в полной тишине. Симин гость ел быстро и с явным удовольствием. А она вяло жевала салат из редиски. Пережитый стресс и грустные воспоминания окончательно убили аппетит.

      – Спасибо. Все было очень вкусно. – Бомж Илья отложил вилку и с сожалением посмотрел на свою пустую тарелку.

      – На здоровье. Чай будете? – Сима встала из-за стола. – Правда, к чаю могу предложить только сушки.

      – Чай буду. Если можно, покрепче.

      – Это уж как получится. Вы любите липу?

      – Что?

      – Чай с липой? – уточнила она.

      – Обожаю липу!

      – Это хорошо, потому что зеленого чая с китайским жасмином у меня нет.

      – И не нужно. –