Исчадия техно. Артем Каменистый

или хотя бы на безопасное захоронение. Денег, как правило, не давали под предлогом того, что нет соответствующей технологии, а если и есть, то все равно средства разворуют до последней копейки, а главное – не поделятся. Ну раз так, пусть лежит это «добро» и дальше.

      Если верить всем разговорам, то «добра» этого в подземных хранилищах скопилось столько, что хватило бы весь город покрыть трехметровым слоем. Но даже если сбавить пару нолей на неизбежное преувеличение, то с учетом истины «дыма без огня не бывает», можно предположить, что ме́ста под промзоной хватало для хранения всей той заразы, которую десятилетиями стахановскими темпами выдавали цеха нескольких «ящиков». Имелся даже излишек площадей, и теперь его отдавали на откуп коммерсантам повышенной сомнительности и непризнанным гениям в области борьбы с естественным ходом времени.

      А еще ходили слухи, что в рамках программы поднятия отечественной науки планировалось создание нового подземного комплекса – под лаборатории и опытные цеха, где будут создаваться шедевры отечественного наностроения. Российские наночастицы – самые громадные в мире, пусть все знают наших!

      Влад этими проблемами никогда не интересовался, но в уши залетало и даже задерживалось – на память не жаловался. Почему бы не предположить, что пустая болтовня в итоге привела к практическому результату? В умершие после прихода новых времен цеха вернулась жизнь, из подземелий попросили убраться хозяев складов китайского ширпотреба и шампиньонных ферм. Ну а потом там начали заниматься тем же, чем прежде: копать все глубже и глубже.

      И, похоже, выкопали на его голову…

      То, через что сейчас пробирался Влад, смахивало на пирог, добрую треть которого источили геометрически озабоченные черви разных видов. Причем сделано это было не одновременно: некоторые тоннели выглядели если не новенькими, то хотя бы относительно прилично, другие же больше походили на природные пещеры, чем на дело рук человеческих. Причем не те пещеры, куда туристов за деньги водят, а то замшелое убожество, где снимают фильмы ужасов про маньяка с красным топором, ведро кетчупа и толпу американских студентов с одной извилиной на семерых. В этих норах было сыро, под ногами хлюпало, с потолка свешивалась какая-то липкая мерзость, похожая на гнилые гнойные бинты. Имейся выбор, он бы в подобные места нос не совал, но подземелье не оставляло других вариантов.

      В тех тоннелях и залах, которые сохранились лучше, как правило, находиться было так же неприятно. Покосившиеся своды грозили обвалом, под ногами хватало воды, среди потеков на стенах ползали жирные мокрицы. Местами встречались груды грязного ржавого хлама, раньше, несомненно, являвшегося ценным оборудованием или стратегическими запасами чего-то крайне важного, что полагается хранить на глубинах, недоступных даже для атомной бомбардировки.

      Как-то некстати начали вспоминаться рассказы о тысячах цистерн с отходами производства нервно-паралитических газов и о штабелях снарядов, начиненных штаммами