Хроники Розмари. Анна Данилова

и скромный, провинциальный, но разные гости бывают. И начальнички высокие со своими зазнобами проводят время. Да только они проживают в отдельных корпусах. Но это вам уже неинтересно. Ладно, пойду я. Не забудьте про ужин. У нас сегодня рыба под майонезом.

      Татьяна ушла, Дина облегченно вздохнула и рухнула на кровать – все, наконец-то она одна и может позволить себе просто полежать без движения, без слов, без мыслей. Кажется, она все сделала правильно. Все узнала. Остальное – дело техники. Но об этом она подумает завтра. Хотя. Почему завтра, когда всю черную мозговую работу можно проделать прямо сейчас? Фамилии и адрес известны. Завтра она позвонит таксисту и попросит отвезти ее в Саратов. Нет, она прямо сейчас позвонит ему и договорится на завтра. Он и привезет ее по указанному адресу. На улицу Рахова. Она позвонит и, когда дверь откроют, скажет, что ей нужно встретиться с Марией Ивановной Неудачиной. Возможно, что она будет уже на работе. Ничего страшного. Она отправится на работу к этой Маше, встретится с ней, попросит рассказать ей о том, как она проводила время в доме отдыха «Отрадное», помнит ли она Владимира Чагина. Попытается выяснить, все ли в семье здоровы, не пропали ли у кого деньги (это будет самое сложное). Возможно, она скажет, что ей по ошибке сунули в Москве, возле памятника Пушкину, чужую записку. Какая нелепость!

      Получится, что она, Дина, приехала из Москвы специально для того, чтобы отдать чужую записку? Про деньги же она сразу говорить не может, мало ли кто такая эта Маша. Может, придумать про лекарство? Мол, сунули ей в руки пакет, а в нем вот эта открытка и лекарство. Все равно все будет выглядеть слишком уж сомнительно. Хотя если она повторит слова той женщины, передавшей ей пакет: «Теперь ее жизнь в ваших руках», – то в эту минуту, быть может, что-то и откроется? Ведь если под угрозой жизнь или здоровье кого-то из этой троицы (а в том, что пакет имел отношение либо к Володе, либо к Маше Неудачиной, Дина уже не сомневалась), то это должно будет сразу выползти наружу! Предположим, эта Маша воскликнет: «Пакет! Он у вас? С лекарством? Господи! Спасибо вам большое… что же мы стоим, проходите, пожалуйста. И вы привезли его сюда из Москвы? Только лишь из-за этой фразы? Вы – удивительный человек! Вы не представляете себе, как же мы все вам благодарны.» И тут выяснится, что Маша или Алевтина больна неизлечимой болезнью и деньги были предназначены, скажем, для операции. Вот тогда-то Дина и расскажет о деньгах. Или же дверь в квартире на улице Рахова откроет кто-то другой. Пусть даже кто-то из милиции. Предположим, Машу украли, а в квартире устроили засаду. А тут является Дина. Вы кто такая? Я?..

      Все представлялось ей сейчас нереальным. Несерьезным. И зачем она только потащилась сюда? Положила бы спокойненько деньги в банк на свое имя и забыла о них на время. А дальше. Дальше время бы и показало, как действовать.

      Дина укрылась с головой одеялом и закрыла глаза. Тело ее отдыхало, глаза слипались. Она принялась рассуждать, а как бы действовала она сама, если бы вдруг оказалась на месте той женщины, передавшей ей пакет возле памятника Пушкину и обнаружившей, что