Третье лицо. Денис Драгунский

А там написано: Фарафонтов Николай Сергеевич, ответственный координатор уполномоченных служб.

      – Раскрой рот! – И Фарафонтов пихает Филонову свою визитку прямо в пасть. – Жуй! И глотай!

      Тот жует. А куда денешься?

      – Проглотил? Все понял? Молодец, – говорит Фарафонтов. – Пускай твоя дурочка извинится перед моей дочерью. Прямо вот завтра, громко, перед всем классом, и забыли. Или посажу на десять лет с конфискацией. Твоя жена будет посуду в столовой мыть, а дочка в плечевые пойдет. Всё. Отпустите его, ребята, – это он уже охранникам.

* * *

      На другой день на первой переменке Даша Филонова подошла к Лене Фарафонтовой и громко говорит:

      – Извини меня, пожалуйста, Лена. Я была неправа. Я больше не буду. Прощаешь?

      – Фигня вопрос, – говорит Лена. – Вылижи мне сейчас ножки при всех, и всё, забыли.

      Снимает кроссовки, и носочки тоже, и закидывает голые ноги на парту.

      А куда денешься?

      Дашка ей лижет, а Лена командует:

      – Так-так. Пальчики соси. Мизинчик пропустила. А теперь язычком между пальчиками, вот так… Вот так… Ого! А ты умеешь! Ну, ты просто класс! Ой-ой-ой… Ну еще чуточку… Ну всё, умница моя хорошая…

      Поцеловала Дашку в щеку.

* * *

      С тех пор они подруги не разлей вода.

      И даже сказали по секрету одной девочке, что после школы поедут в Голландию оформить, так сказать, свои отношения.

      Ожерелье и предсказуемость

об искусстве новеллы

      Поговорим чуть-чуть о новелле. О моих рассказах с самыми неожиданными развязками все равно иногда говорят: «Ну, тут всё предсказуемо!» Вы знаете, очень часто в таких словах есть какая-то правда. Я бы сказал так: в новелле любая, особенно финальная «непредсказуемость» предсказуема сама по себе.

      Так сказать, по определению жанра.

      Когда в новелле О. Генри «Пока ждет автомобиль» юная красавица-аристократка исповедуется скромному клерку, любой читатель с минимальным читательским опытом – да просто жизненным опытом! – понимает, что сейчас будет какое-то qui pro quo, он окажется не тем и она не той. Почему читатель это понимает? Да хотя бы потому, что если бы девушка действительно была аристократкой и богачкой, а молодой человек – в самом деле клерком, то это было бы началом длиннющего слащавого романа. Страниц на двести самое малое. А тут всего четыре странички. А если все так и есть на четырех страничках, то зачем было огород городить?

      Ведь даже в быту мы, слушая рассказ приятеля о субботней поездке на дачу, где он встретил кого-то (странного оборванного мужика; заплутавшего туриста; соседку, которая приехала к себе на дачу без мужа и ребенка), мы все время подстегиваем рассказчика: «Ну и что? а дальше? а что она? а ты? и что потом?» – а если выясняется, что «потом ничего», мы разочарованы. Зачем все это рассказывать, если не произошло ничего интересного, неожиданного? Но когда что-то неожиданное происходит, мы невольно, совсем не желая обидеть рассказчика или автора новеллы, восклицаем: «Я так и знал!» или: «Ой, как все предсказуемо!»

      Давайте вспомним знаменитый рассказ Мопассана