Немного ночи (сборник). Андрей Юрич

шли солдаты, косые и мелкие».

      Больше всего меня поразило, когда я первый раз пришел на эти курсы, – отсутствие парней. В большой комнате, за столами покрытыми грязно-коричневой краской, сидели человек пятьдесят девочек. Я почувствовал себя неуютно, прошел на заднюю парту и сел. Я тогда еще был упитанным длинноволосым мальчиком и носил большие квадратные очки. Вскоре ко мне подошли две девочки и спросили, как меня зовут. Я сказал:

      – Валюша Сидоров.

      Девочки были не против моего присутствия и даже слушали, когда я что-нибудь рассказывал. На переменках мы выходили во двор шестого корпуса университета и садились на лавочку. Я жевал сосиску, запеченную в тесте, и пил сок. А девочки курили. Беседы вертелись в основном вокруг предстоящих экзаменов, дальнейшей учебы и половой жизни.

      А поступил я благодаря педику-преподавателю. Я его не обзываю, он на самом деле был гомосексуалистом. Это был последний экзамен – по русскому языку. За поставленными в ряд столами сидела большая комиссия – седовласые тетушки со строгими лицами. И один молодой гомосексуалист, в красивой маечке, стриженый под каре, с ухоженными ногтями. Когда тетушки всем составом отправились обедать, он остался принимать экзамен один. И все присутствующие девочки очень боялись садиться к нему отвечать. А я был почему-то уверен, что знаю ответы на все вопросы из моего билета.

      Сажусь к нему и начинаю так бодренько, что-то про местоимения. А он мне:

      – Неправильно.

      Я перехожу ко второму вопросу, а он мне снова, так, одними губами:

      – Неправильно.

      Я ответил неправильно на шесть вопросов. Я уже понял, что получу двойку. И, как всегда в таких ситуациях, мне стало все равно. А он наклоняется ко мне и спрашивает шепотом:

      – Вам какую оценку надо?

      Я нагло отвечаю:

      – Чем больше, тем лучше.

      – Четверка, – спрашивает, – устроит?

      – Ага, – говорю.

      Так я впервые в жизни сдал экзамен на халяву. И этот же случай заставил меня коренным образом пересмотреть мое отношение к гомосексуалистам. Поэтому я никогда не обижаюсь, если меня называют педиком.

      Я вообще-то не люблю следить за собой, выбирать одежду, стричься и бриться. Еще я не люблю пользоваться туалетной водой и одеколоном. Шариковый дезодорант и крем после бритья – самое большое, на что меня хватает. Вы где-нибудь видели небритого гомосексуалиста в мешковатых брюках и несвежей футболке?

      Мне почему-то всегда нравятся не вполне нормальные люди. Или даже откровенно ненормальные. В случае с мужчинами, это заканчивается, в крайнем случае, совместным распитием спиртных напитков или обсуждением литературы и политики. С женщинами все гораздо сложнее. Хотя где они – критерии нормальности?

      Я вот думаю, что Катя Петухова была совершенно нормальной девочкой. У нее было красивое лицо, с очень приятными мягкими чертами. Лучистый взгляд. Волнующий низковатый тембр голоса. Ну, и все остальное было тоже… А большинство окружающих