Одноклассники smerti. Анна и Сергей Литвиновы

все кругом в шортах, изнывают от зноя, у бесплатного фонтанчика с питьевой водой – остались еще в провинции такие архаизмы – работают локтями распаренные граждане, а он кутается в куртку с длинными рукавами.

      Но его действительно знобило – без всяких наркотиков. И даже без капли алкоголя, хотя Ленка бы хохотала как бешеная, узнай, что вчера, за целый горячий летний день, он не влил в себя ни единого глотка пива. И сегодня тоже не пил – хотя по поезду спиртное носили. Но Степа решил, когда все случилось: трезвенником он, конечно, не станет. В нашей стране такое поведение выглядит подозрительно или, по меньшей мере, глупо. Но с алкоголем – по любому поводу, мимоходом, к завтраку, потому что дождь или когда по телику фильм тяжелый – однозначно покончено. Хотя спиртное его вроде и не затягивает, иначе б давно спился за те два года, что прожил в угарной, пропитанной парами алкоголя Ленкиной квартире, но, на всякий случай, хватит уже искушать собственный организм, дурманить голову бесконечной водкой. К тому же непонятно, сколько вольных деньков ему осталось.

      Степан, конечно, надеялся, что немало. По крайней мере, он сделал все, чтобы ни один, даже самый пытливый, ментяра не сумел выйти на его след.

      …Когда Степа понял, что никакие чудеса подругу не воскресят – ни за что и никогда, – он просто, не теряя лишнего времени, вышел из квартиры. Спокойно, будто гуляя, двинул к магазину – пусть бабули-соседки, вечный контингент, коротающий жаркие летние дни у открытых окошек, не сомневаются: очередной, как они его называли, местный алкаш отправился за поправкой здоровья. Но когда он проходил «девяточку» – ближайшую к дому питейную точку, гастроном, когда-то числившийся под номером девять, – внутрь его заходить не стал, чем немало изумил их с Ленкой многочисленных приятелей, толкавшихся на пороге. Доброжелательный сизоносый Иваныч даже крикнул вслед:

      – Ты чё, Степанидзе? Бабла, что ль, нет? Не ссы, угостим!

      Отвечать Степа не стал. Да и как объяснишь собутыльникам, что спиртное ему за эти два года настолько обрыдло… Все равно ведь не поверят.

      Он, неприметный в своих летних, выцветших джинсах, темно-синей, без всяких рисунков футболке и с джинсовой курткой, перекинутой через руку, вошел в метро. Распаренный милицейский сержант, карауливший вход, скользнул по нему равнодушным взглядом и отвернулся. Менты, к счастью, к Степану никогда не цеплялись – если только не приходилось, спасибо беспутной Ленке, допиваться до полной каши в голове. А когда Степа был трезвым, блюстителей порядка он не интересовал. Наверно, они тут же просчитывали в своих милицейских мозгах: что с такого возьмешь? Явно славянской внешности, по виду москвич, но классом куда ниже среднего, в лопатнике и пятихатки не сыщется…

      Хорошо, что и в этот раз не остановили. Потому что паспорта при нем не было. Степан после недолгих размышлений оставил его в Ленкиной квартире. Какой смысл брать? Все равно подозревать будут в первую очередь его. Начнут искать, и, скорее всего, очень серьезно. Объявят во всероссийский розыск, разошлют ориентировки,