Скамейка. Александр Гельман

и себя! Задушу!

      Он (срывается с места, хватает валяющуюся у дерева кирпичину. Протягивает ей). На! Бери, бери! (Всовывает ей в руки кирпич.) Доводи до конца, если я зверятина! Если я ублюдок! Освободи землю от такой твари! Лучше убей… Но не оскорбляй! Убей! Тресни! (Смаху садится на скамью, наклоняет к ней голову.) Давай!..

      Она (заносит над его головой кирпич). Сейчас как!.. (Отбрасывает кирпич в сторону.) Нашелся!..

      Он сидит, согнувшись, будто оцепенел. Она свирепо смотрит ему в затылок. Вдруг видит: у него дрогнули плечи – один раз, второй раз. Он плачет.

      (Издевательски). Ой господи, ой господи! Хватит клоунничать! Прямо заплакал… зарыдал!.. Ну-ка, ну-ка!.. (Присаживается рядом, сует руку снизу к его лицу. Смотрит на свои пальцы.) Неужели слезы? (Лизнула языком.) Надо же! Ты что, артист? Можешь плакать по заказу? (Достает из сумочки платок, кладет ему в руку.) Вытрись, чучело!

      Он отбрасывает ее платок, достает из кармана свой, прикладывает к мокрым, раскрасневшимся глазам. Она поднимает с земли свой платочек, прячет. Внезапно покачнувшись, он плюхается головой на ее колени.

      Что такое?! Эй! (Руки отводит назад, смотрит на него сверху, как на уткнувшуюся мордой собачку.) В чем дело, товарищ?

      Он вжимается еще глубже головой в ее живот.

      Ну, хватит, хватит! Хватит, говорю! (Пытается столкнуть с колен его голову.) Я кому сказала – хва-тит! Доплачешь на другом подоле. Тоже мне! (С трудом выбирается из-под него, он цепляется за платье. Она отдирает его руку, встает.)

      Он (хватается за ее сумочку). Вера, не оставляй меня!.. (Отпускает сумочку, той же рукой хватается за сердце.) Чч-чччерт! (Кряхтит, морщится.)

      Она. Ха! Что такое?

      Он. Вот тут (показывает)… кусок льда… прожигает холодом… прямо насквозь… ч-чччерт! (Отворачивается от нее, постанывает.)

      Она (присаживается напротив). Валидол дать?

      Он (качает головой). Сейчас пройдет… извини… сейчас.

      Она. Часто у тебя прожигает?

      Он (тяжело дыша). Не часто… но бывает…

      Она. А где ты живешь? Куда ты приехал в командировку?

      Он. На стройку… на ТЭЦ… В общаге, за городом…

      Она. Как на ТЭЦ? Ты же в тот раз говорил – на какой-то завод… какую-то машину налаживать.

      Он. Я неправду сказал… Тогда тоже на ТЭЦ.

      Она. А постоянно где проживаешь?

      Он. Нигде.

      Она. Как нигде?

      Он. Квартиру им оставил. Только прописан там… в Казани…

      Она. В Казани? А в прошлый раз ты разве говорил – в Казани?

      Он кивает.

      (Пожимает плечами, точно не помнит, как он говорил тогда.) И ты что, часто сюда приезжаешь?

      Он (превозмогая боль). Второй раз… Вера, разреши зайти к тебе…

      Она. Хэ! А на свежем воздухе полезней. Давно один живешь?

      Он (морщится от боли). Три года.

      Она. Как – три года? Ты же год назад говорил – три года!

      Он (с трудом произносит слова). Я почти все тогда наврал, Вера. Я прошу тебя – поедем к тебе. Дома я все расскажу. Поедем…

      Она.