В мире нет места для меня. Искренняя история борьбы за себя. Ингеборг Сеннесет

твердеет, одурманивает себя или ищет забвения. Симптомы определяют будущее, требования и ожидания, а также восприятие окружающих.

      По отношению к первой из трех категорий стоит добавить несколько слов, раскрывающих суть зависимости от внешних факторов. Недостаточная внутренняя уверенность и нарушенная идентичность часто ставят больного расстройством пищевого поведения в зависимость от положительных откликов со стороны окружающих. Симптоматически в поведении это выражается, в частности, стремлением достичь идеала, когда при этом больной пытается быть особенно покладистым и усердным: он старается хорошо учиться, как можно больше достичь в работе, спорте или общественной жизни, то есть его поведение представляет

      собой «болезненную нормальность». Со стороны кажется, будто больные расстройством пищевого поведения ищут одобрения окружающих и очень чувствительны к чужим суждениям. Подобная ранимость и чувствительность влияют и на процесс лечения, так что основными методами психотерапии становятся уважение и попытка внушить уверенность.

      Амбивалентность

      Неужели им самим не хочется выздороветь?

      Мы часто сталкиваемся с непрочной и недостаточной мотивацией выздороветь. Четырнадцатилетний подросток, которому совсем недавно диагностировали нарушение пищевого поведения, может считать, что никаких проблем у него нет. С возрастом человек понимает – что-то не так, но мотивация лечиться тем не менее бывает слабой. У многих больных расстройством пищевого поведения отношение к своей болезни можно охарактеризовать как амбивалентное. Амбивалентность характерна как для мыслей о выздоровлении, так и для отношения в целом. Когда мы точно не знаем, кто мы такие, сложно наверняка знать еще что-то.

      Большинство страдающих от депрессии хотят вернуть радость. Большинство страдающих от страха мечтают от него избавиться. Однако с теми, кто страдает от нарушений пищевого поведения, дела нередко обстоят иначе. В 1999 году британская исследовательница Люси Серпелл и ее коллеги опубликовали ставшую впоследствии классической статью под названием Anorexia nervosa: Friend or foe?[1] Пациентам с анорексией предлагалось написать два письма, в первом из которых они обращались к заболеванию как к другу, а во втором – как к недругу. В письмах к анорексии-врагу говорилось, что болезнь разрушает здоровье, будущее и отношения с друзьями и родственниками.

      В письмах к анорексии-другу перечисляются положительные качества. Согласно исследованию, анорексия воспринимается как способ «контроля», источник «уверенности в себе», «привлекательности» и «защита от чувств». Спустя три года эксперимент повторили, но на этот раз среди пациентов с булимией. В письмах к другу формулировки отчасти были теми же, однако вдобавок пациенты упоминали и еще одно преимущество – «возможность отвлечься». Иначе говоря, еда воспринимается как способ приглушить неприятные ощущения.

      Нарушения пищевого поведения – не вирус.

      Это

1

Нервная анорексия – друг или враг? (англ.)