Коварство, или Тайна дома с мезонином. Вера Колочкова

Дружили, и все. Это уж потом, в девятом только классе, Леня ей в любви по-настоящему признался. Смешно так! Стоял перед ней и обрывал лепестки с принесенного ей же букета розовых мохнатых астр. Потом, она помнит, посмотрели они себе под ноги и расхохотались дружно – все вокруг них было устелено розовым этим покрывалом…

      Полинке она тогда про Ленины открывшиеся чувства ничего не сказала. Да и зачем? Чего ей зря сердце бередить, и без того оно безответной этой многолетней любовью напрочь израненное. Да и в глазах такая мука да серость безысходная плещется, что и глядеть в них больно. Такой вот у них тогда грустный треугольник получился. Тина и рада была подружке чем помочь, да как тут поможешь? Чужими чувствами ведь не распорядишься, не заставишь Леню по доброте душевной подружку полюбить, чтоб зажглись ее грустные глаза радостью… Правда, один раз и впрямь глаза у Полинки зажглись, сверкнули ярким счастливым блеском некоей надежды. Нет, Тину Полинка очень любила, конечно же. Но глаза все равно зажглись, когда объявила ей Тина о скором своем отъезде в тот самый город, старательно выбранный для ее университетского образования заботливой Александрой Федоровной. И не зря, видно, зажглись. Потому что Тина после учебы да в течение ее случившегося замужества домой так и не вернулась, и со временем достался Полинке вожделенный Леня в самые настоящие законные мужья. Юридические. И фактические тоже. После окончания медицинского института в областном их городе Леня вернулся в родное Белоречье – сначала чтоб интернатуру закончить, как и полагается, а потом и насовсем остался. Вообще, конечно, оставаться он поначалу не собирался, все хотел туда поехать, куда Тину пошлют после университетского распределения. Об этом ей и в письмах писал. Несмотря на то даже, что ответы на письма уж год как перестал получать… А потом Полинка принесла ему грустную весть: не жди, мол. Вышла Тина замуж, в Белоречье никогда не вернется. А в доказательство даже письмо представила, в котором таким милым, таким дорогим его сердцу Тининым почерком было написано, чтоб она, Полинка, эту весть как-нибудь мягко да не обидно Лене преподнесла. Пожалела, значит… Ну что ж, и Леня дал ответ этой Тининой жалости вполне достойный – взял да и женился на Полинке с ходу. Все честь по чести – и со сватовством, и с шумной свадьбой. А чего в самом деле – не пропадать же Полинкиной любви зазря… Вскоре и сына молодая жена ему родила. Может, и прожили бы всю жизнь, как все люди живут, под одной общей крышей, если б Тина снова в Белоречье не объявилась. Как холодный снег на бедную Полинкину голову. Как угроза всем ее юридическим да фактическим статусам.

      Как испугалась тогда бедная Полинка этого неожиданного явления, только она одна и знает. А как тут не испугаешься – Леню-то сразу будто подменили… Вроде тут был, и нету. И сразу, казалось Полинке, побег он замыслил из этих своих юридических да фактических статусов. Да чего там замыслил – уж точно бы его совершил! Вот только, слава богу, они ему этого не позволили.