Загадка театральной премьеры. Антон Иванов

все-таки развлекались? Или, например, с улицы донеслось из какой-нибудь машины.

      Олег вспомнил, что под его собственными окнами постоянно останавливаются машины, владельцы которых отчего-то считают своим долгом врубить на полную мощность магнитофон.

      – Какие машины! Какие соседи! – воскликнул Пашков. – Я ведь тебе уже объяснял. У меня было такое чувство, словно кто-то ко мне в башку сначала магнитофон засунул, а потом там врубил на полную громкость.

      – И долго у тебя в голове этот концерт продолжался? – спросил Олег.

      – Не знаю, – растерянно произнес Лешка. – Я так обалдел, что теперь ничего определенного даже сказать не могу.

      – Ну хоть приблизительно, – настаивал Олег.

      – Может, несколько минут, а может, и полчаса, – пробормотал Лешка.

      – А ты-то что в это время делал? – пытался составить хоть какое-то представление о происшествии мальчик в очках.

      – Сидел, – глупо ухмыльнулся Пашков.

      – Просто сидел, и все? – сильнее прежнего удивился Олег.

      – Наверное, да, – растерянно произнес Пашков. – Хотя вообще я не очень-то помню. Сперва мне вдруг стало страшно, затем запели, а потом я мало что помню. То есть время будто остановилось.

      – А что дальше-то было? – не отставал от друга Олег.

      – Потом бабка вернулась, – наконец смог сказать что-то членораздельное Лешка.

      – А она никакого пения не слышала? – полюбопытствовал Олег.

      – Так она как пришла, песня и кончилась, – сказал Лешка. – А я пошел чай пить. Бабка пирожные с собой притащила.

      – Та-ак, та-ак, – протянул мальчик в очках. – Может, это работа Сашка?

      – Сашка-а? – уставился на него Лешка. – Так его ведь не было дома.

      – Вот именно, – ничуть не смутился Олег. – Вдруг он со своими друзьями тебя наколоть решил.

      – Сашок не способен на такую подлость, – уверенно заявил Лешка. – А потом я ведь тебе, Олег, уже сто раз повторял: это были нечеловеческие голоса.

      – Эх, Лешка, – посетовал Олег. – Жаль, ты не догадался это на магнитофон записать.

      – И впрямь, – горестно вытянулось лицо у Пашкова. – Дурак я, конечно! – хлопнул он себя по лбу. – Ведь музыкальный центр совсем рядом стоял. И кассета внутри болталась. Только кнопку нажми.

      – Вот именно, – подхватил Олег. – Теперь не пришлось бы гадать, что и откуда.

      – Теперь все равно момент упущен, – сильней прежнего огорчился Лешка. – Хотя вообще-то я думаю, – вдруг осенило его, – что, если эти голоса…

      Он осекся, подбирая слова.

      – Что эти голоса? – поторопил Олег.

      – Ну, если они действительно у меня прямо в голове звучали, – продолжал Пашков, – то все равно бы на пленку не записались.

      – Тогда мы хотя бы проверили, прав ты или нет, – сказал Олег.

      – Вот когда у тебя в голове такая песня зазвучит, я посмотрю, сообразишь ты ее записать или нет, – огрызнулся Пашков.

      – Да не злись ты, – вновь хлопнул его по плечу Олег. – Я просто хочу установить истину.

      – Я