Очень большие деньги. Николай Леонов

стало немного не по себе. Он вдруг сообразил, что остался один и если что, то помощи ждать неоткуда. Но праздновать труса он не собирался. Не такой у него был характер. Он только не знал, как лучше поступить – затеять с мужиком разговор прямо здесь, на месте, или дождаться, пока тот выйдет из аптеки? Пожилая равнодушная женщина в хрустящем белом халате, стоявшая за прилавком, одинаково неодобрительно косилась и на Личутина в помятой форме, и на гражданина в хорошем костюме. Она чувствовала, что прибыли не будет ни от того, ни от другого.

      Однако южанин не торопился покидать аптеку. Он меланхолично рассматривал порошки и клизмы, выставленные за голубоватым стеклом витрины. На самом деле он ловил в стекле отражение маячившего у него за спиной Личутина. Во всяком случае, у сержанта сложилось именно такое впечатление.

      Он решил избрать компромиссный вариант. Аптека – место все-таки культурное, для мужского разговора мало пригодное. Личутин решил предложить гражданину выйти. Он подошел сзади, строго кашлянул. Смуглый неторопливо обернулся, с напряженным вниманием посмотрел на милиционера. Он был на полголовы выше Личутина.

      – Будьте любезны пройти со мной на минуточку! – официальным тоном сказал Личутин. – Нужно поговорить.

      – Не понял, – отчетливо и с расстановкой сказал смуглый гражданин. – Вы хотите со мной говорить?

      У него был отчетливый правильный выговор человека, долго и прилежно учившего русский язык. Что-то подобное Личутину приходилось слышать из уст коренных жителей прибалтийских республик, долго живших среди русских. Этот факт окончательно уверил Личутина, что с незнакомцем не все чисто. Прибалтам он доверял еще меньше, чем кавказцам. Первые уже откололись и были совсем чужими, тогда как кавказцы все-таки числились своими. Вот только ни на эстонца, ни на латыша этот человек совсем не походил. Уж скорее он мог оказаться каким-нибудь испанцем или итальянцем. Интуристом, короче говоря, с которого взятки гладки. Богатый интурист может устроить такой скандал, что небесам жарко станет. С такими лучше не связываться. Но Личутин уже завелся, да и что-то подсказывало ему, что никакой этот человек не интурист.

      – Да, у меня к вам есть несколько вопросов, – подтвердил он казенным голосом. – Я долго вас не задержу. Прошу пройти! – Он жестом показал на дверь.

      Смуглый пристально посмотрел на него и без разговоров пошел к выходу.

      «Кажется, возникать не будет, – с некоторым облегчением подумал Личутин. – Если паспорт у него не наш, принесем извинения, и счастливого пути, господин хороший! Нам международных конфликтов не надо. Со своими разобраться бы».

      Смуглый гражданин вышел на крыльцо, странно осмотрелся по сторонам, будто не узнавая всех этих типовых домов, осенних цветов на клумбах, окон, весело искрящихся послеполуденным солнцем, людей, одетых еще совсем по-летнему, сизовато-голубого неба над крышами, а потом, обернувшись к неотступно следовавшему за ним Личутину,