Очень большие деньги. Николай Леонов

застегнутый на все пуговицы, неприступный и деловитый как министр. «Откуда он взялся? – недовольно подумал Глумов. – Должно быть, вошел сразу за мной. Забавно – я не доверяю ему, а он не доверяет мне, и ходим вокруг друг друга, как два кота в палисаднике. Вроде и драться не из-за чего, но и до взаимопонимания далеко».

      – Здравствуй, Володя! – сказал он, приподнимаясь. – Я даже не заметил, как ты вошел.

      – Здравствуй, Глумов! – небрежно ответил Степанков, чрезвычайно довольный. – Я всегда оказываюсь в нужном месте в нужное время. Учти это на всякий случай.

      – Я обязательно учту, – сказал Глумов. – Присаживайся.

      – Спасибо. – Степанков сел, поддернув на коленях брюки. – Что за странная причуда – выбрать этот кабак? У тебя с ним связаны какие-то воспоминания?

      – Какие могут быть воспоминания? – сдержанно отозвался Глумов. – Когда я здесь жил, этого кабака и в помине не было. Просто попался на глаза.

      – Паршивая забегаловка, – выпятив нижнюю губу, заявил Степанков. – Если выберу время, я покажу тебе, куда стоит ходить. Сейчас в Москве есть возможность прилично отдохнуть.

      – По правде говоря, об отдыхе я пока не думал, – натянуто улыбнулся Глумов. – И сюда попал совершенно случайно – я же сказал.

      Официантка с ямочками на щеках принесла пива и осведомилась, не нужно ли еще чего-нибудь.

      – Все, свободна! – сурово сказал Степанков. – Понадобится – позовем.

      Глумов покрутил головой.

      – Строг ты стал! – заметил он. – А девочка, между прочим, хорошенькая. Зря ты ее так.

      – А говоришь, что тебе не до отдыха! – осуждающе сказал Степанков. – Такой же ты бабник и остался, Глумов, каким был. А в нашем возрасте по-другому нужно. Пожестче пора быть, посолиднее. На чепуху не отвлекаться.

      Глумов выслушал его, лениво отхлебнул пиво. Пиво было хорошее – свежее и в меру холодное.

      – Мне кажется, это разные вещи, – сказал он. – Женщины – это не чепуха.

      – А что же это? – презрительно прищурился Степанков. – Моя бы воля, я бы этих…

      Он хотел сказать что-то резкое, но вовремя остановился и опять принял невозмутимо-деловой вид.

      – Ладно, – заявил он после короткой паузы. – Время дорого. О чем ты хотел со мной поговорить?

      Глумов подумал, что после стольких лет разлуки у обоих, наверное, нашлось бы о чем поговорить, но понял, что для Степанкова все это не имеет ни малейшего значения. И вообще, он, похоже, старался забыть, что было в прошлом. Ну что ж, в этом имелся смысл.

      – У меня к тебе серьезное дело, Володя, – сказал Глумов, подавляя в себе желание назвать Степанкова по старой привычке Кенарем. – Времена действительно изменились. Оказалось, что я здесь уже никого не знаю. Как в чужой город попал, честное слово! А мне нужно срочно провернуть одну аферу. Паспорт мне нужен! Хороший, надежный паспорт. Такой, чтобы я мог достать его из широких штанин и сказать – читайте, завидуйте! За ценой не постою – деньги у меня есть.

      Степанков