О всех созданиях – больших и малых. Джеймс Хэрриот

они еще только взлетели в воздух. Сразу разобравшись, что к чему, они обескураженно вернулись на облюбованные места.

      Теперь за дверью стоял серьезный джентльмен в кепке, строго надвинутой на уши, в шарфе, аккуратно укутывавшем кадык, и с глиняной трубкой точно в середине рта. Он взял ее в руку и сказал с сильнейшим ирландским акцентом:

      – Моя фамилия Муллиген, и я хотел бы, чтобы мистер Фарнон изготовил микстуру для моей собачки.

      – А что с вашей собачкой, мистер Муллиген?

      Он вопросительно поднял бровь и поднес ладонь к уху. Я загремел во весь голос:

      – А что с ней?

      Он несколько секунд смотрел на меня с большим сомнением.

      – Ее выворачивает, сэр. Очень сильно.

      Я почувствовал под ногами твердую почву и уже прикидывал, как точнее поставить диагноз.

      – Через какое время после еды ее тошнит?

      – Что-что? – Ладонь снова поднялась к уху.

      Я нагнулся поближе к нему, набрал воздуха в легкие и взревел:

      – Когда ее выворачивает… то есть тошнит?

      Лицо мистера Муллигена прояснилось. Он мягко улыбнулся:

      – Вот-вот. Ее выворачивает. Очень сильно, сэр.

      У меня не осталось сил на новую попытку, а потому я сказал ему, что позабочусь о микстуре, и попросил зайти позднее. Вероятно, он умел читать по губам, потому что медленно побрел прочь с довольным видом.

      Вернувшись в гостиную, я рухнул на стул и налил себе чаю. Едва я сделал первый глоток, как колокольчик снова зазвонил. На этот раз оказалось достаточно одного свирепого взгляда, чтобы собаки покорно вернулись на свои места. От их сообразительности у меня стало легче на душе.

      За дверью стояла рыжеволосая красавица. Она улыбнулась, показав множество очень белых зубов.

      – Добрый день, – произнесла она светским тоном. – Я Диана Бромптон. Мистер Фарнон ждет меня к чаю.

      Я сглотнул и уцепился за дверную ручку.

      – Он пригласил вас на чай?

      Улыбка застыла у нее на губах.

      – Совершенно верно, – сказала она, чеканя слова. – Он пригласил меня на чай.

      – Боюсь, мистера Фарнона нет дома. И я не знаю, когда он вернется.

      Улыбка исчезла.

      – А! – сказала она, вложив в это междометие чрезвычайно много. – Но в любом случае не могу ли я войти?

      – Ну конечно. Разумеется. Извините, – забормотал я, поймав себя на том, что гляжу на нее с разинутым ртом.

      Я распахнул дверь, и она прошла мимо меня без единого слова. Дом, по-видимому, был ей знаком: когда я добрался до поворота, она уже исчезла в гостиной. Я на цыпочках прошел мимо, а дальше припустил по извилистому коридору галопом и метров через тридцать влетел в большую кухню с каменным полом, где обнаружил миссис Холл. Я бросился к ней:

      – Там пришла гостья. Какая-то мисс Бромптон. Она тоже приглашена к чаю! – Я чуть было не потянул миссис Холл за рукав.

      Ее лицо хранило непроницаемое выражение. А я-то думал, что она хотя бы горестно всплеснет руками! Но ей как будто даже в голову не пришло удивиться.

      – Пойдите займите ее разговором, –