Большая книга ужасов – 54 (сборник). Елена Артамонова

на меня. Взял лежавший тут же шприц, набрал препарат. – Послушай, Барышева, ради науки Джордано Бруно пошел на костер, многие врачи привили себе смертельные болезни…

      – Мишка, не вздумай этого делать! Тебе еще жить да жить. Нелепо убивать себя ради какого – то доклада на биологическом кружке!

      – Безусловно. Но я хотел попросить о помощи тебя, Виктория. Ты неплохая девчонка, но, будем откровенны, не слишком умная, лишенная талантов и дарований, иными словами – обыкновенная. Такие не делают истории, но зато могут послужить науке, и благодарные потомки не забудут о таком подвиге.

      – Воронов, скажи, что шутишь! – Угол стола врезался мне в бедро, преграждая путь к отступлению.

      – Увы! Сейчас главный приоритет – доклад. Без него Наталья Александровна не допустит меня к дальнейшим исследованиям. А знаешь, какую проблему я собираюсь решить? Проблему бессмертия! Мое открытие позволит людям жить больше тысячи лет. Барышева, не переоценивай себя, твоя жизнь не идет ни в какое сравнение с благоденствием человечества. Дай – ка руку…

      Он схватил меня за запястье. Я дернулась изо всех сил, но Воронов вцепился, как клещ. На конце иголки сверкала зеленоватая, даже на вид ядовитая капелька, а острие должно было вот-вот коснуться моей кожи. Лежавший на столе толстый вузовский учебник пришелся очень кстати. Нащупав его свободной рукой, я с размаху опустила том на голову малолетнего фанатика. Мишка охнул, уронил шприц, но мое запястье не отпустил. Пытаясь дотянуться до отравы, он бормотал:

      – Барышева, человечество тебя не забудет!

      Я визжала, лягалась, дергалась, как рыба на крючке, и что есть силы тянула в противоположную сторону – к выходу из кабинета. Еще одно усилие, рывок…

      Больше всего это походило на раскаленную духовку, горячий воздух проникал в легкие, запекая тело изнутри – жара была адской, невыносимой. Потом я увидела фантастический пейзаж с ровными треугольными холмами. Признаться, больше всего меня волновало, куда делся Мишка Воронов. А Мишка стоял рядом:

      – Двадцать лет шесть месяцев и тринадцать дней трудилось не поддающееся точному учету количество рабов, возводя гробницу фараона. Знаешь ли ты, по чьим чертежам было выстроено это чудо света, равного которому нет в Верхнем и Нижнем царстве? Догадываешься, кто спроектировал дворец Ахетатона? Я – скульптор Тутмес, человек, посвятивший свою жизнь науке. Я сделал это!

      Оставалось только молча кивнуть головой, подтверждая слова слегка свихнувшегося юного натуралиста. Мишка, не глядя на меня, продолжал разглагольствовать:

      – Знаешь ли ты, сколько хитроумных ловушек таится внутри этих стен? Они надежно защищают покой мертвого фараона. Я уже проверял эффективность моих приспособлений, запустив в гробницу пятерых отъявленных воров, и ни один из них не уцелел. Теперь твой черед. Ход мысли чужеземца отличается от рассуждений этих черных рабов, и мне необходимо выяснить, как поведет себя в пирамиде грабитель, пришедший с Севера.

      – Я не хочу быть подопытной мышью!

      – А кто тебя спрашивает,