Холодный мир. А. Дж. Риддл

просмотрела газетные сводки о несчастных случаях среди офицеров полиции и поставила ультиматум: либо он находит себе новую работу, либо – новую жену.

      Они нашли компромисс. Педро стал надзирателем, в чью пользу была статистика смертности, кроме того, Марию Альварес абсолютно устроили его рабочие часы. Естественно, были и бонусные выплаты за переработку; за работу в воскресенье – на 25 процентов больше; к тому же такая работа позволяла через двадцать пять лет получить от правительства пенсию за опасную службу – как раз к его сорок девятому дню рождения. Хороший выбор. Как минимум, до начала Долгой Зимы.

      Я ждал, что Педро уволится отсюда первым и вернется в Мексику к семье. Тем более что там же были созданы обитаемые зоны и в скором времени туда хлынут орды из Канады и США.

      Но вместо этого Педро оставался тут до последнего. Ученый во мне хотел знать почему, а поскольку я был настроен бежать, то мне нужно было это узнать.

      – Что, Педро? Вытянул короткую соломинку?

      Он удивленно поднял бровь.

      Поскольку он здесь был практически моим другом, то я не мог удержаться, чтобы не сказать следующие слова:

      – Ты не должен быть тут. Вы с Марией и детьми уже должны ехать на юг.

      Педро смотрит на носки своих ботинок.

      – Я знаю, док.

      – Тогда почему ты по-прежнему здесь?

      – Мало трудового стажа, или мало друзей – а может, и того и другого.

      Он прав. Но причина еще и в том, что его начальство знает – как только начнется мятеж, Педро будет драться. Мир, в котором мы живем, так устроен, что сильные люди несут тяжесть поступков за двоих – и погибают первыми.

      – Все дело в заработной плате, – пожимает плечами Педро.

      В дверном проеме появляется один из осужденных и оглядывает комнату широко раскрытыми остекленевшими глазами. Он под наркотиками. Это Марсель, и его появление всегда означает плохие новости.

      Педро поворачивается, но Марсель быстро обхватывает его сзади, обездвиживая руки, и приставляет к горлу надзирателя самодельный нож.

      Кажется, что время остановилось. Я прислушиваюсь к едва различимому шуму стиральных машин и сушилок, сквозь который различаю что-то новое; чувство накатывающихся изменений приближается издалека, как гром. Шаги, топот толпы по тюремным коридорам, перекрываемый криками, в которых я пока не могу разобрать слов.

      Педро пытается вырваться из захвата Марселя, когда в дверях появляется еще один заключенный. У него широкая грудь, и видно, что он на взводе, но его имени я не знаю.

      – Поймал его, Сэл? – кричит он Марселю.

      – Он мой.

      Заключенный бросается наружу, и Марсель переводит взгляд на меня.

      – Они бросят нас тут замерзать, Док, ты же знаешь.

      Он ждет моего ответа, но я молчу. Педро скрипит зубами, пытаясь освободить правую руку.

      – Так ты с нами, Док?

      Наконец Педро удается разорвать захват, и он быстро опускает руку в карман. Я никогда не видел, чтобы он использовал оружие,