Князь Иван Шуйский. Воевода Ивана Грозного. Дмитрий Володихин

княгине пришел черед расставаться с жизнью весной 1538 г. Старшему ее сыну Ивану к тому времени еще не исполнилось и восьми лет…

      Сразу после этого власть целиком и полностью перешла к аристократическим группировкам. Они безраздельно господствовали у кормила правления до середины 1540-х гг. Причем время от времени в придворной борьбе одерживала верх партия Шуйских, главенствовавшая над прочей русской знатью. Затем молодой монарх Иван Васильевич принялся постепенно, очень медленно, прибирать власть к рукам. Что-то из «дел правления» перешло к нему уже в 1547-м, когда он венчался на царство. А что-то оставалось прерогативой Боярской думы и служилой аристократии до начала 1560-х.

      Процесс перехода полновластия от высокородной знати, от «княжат» к монарху, растянулся надолго и шел весьма болезненно…

      Князь Иван Петрович Шуйский провел эру «боярского царства» в младенчестве. Он тогда по возрасту не мог играть никакой роли в политической борьбе. Но позднее, подходя к возрасту зрелости, надо полагать, внимательно слушал рассказы взрослых о недавнем прошлом. В семье должны были вспоминать время «боярского царства» как настоящий золотой век для Шуйских. А возмужание великого князя Ивана с необходимостью привело к столкновению между ним и Шуйскими. И отношение к монаршей особе в этом роду сложилось, надо полагать, далекое от трепетного.

      Если ограничить эпоху «боярского правления» годами с 1533-го по 1547-й (в реальности она длилась несколько дольше), то именно в это время на политической арене выступало сразу несколько ярких политических деятелей из рода Шуйских.

      Выше уже говорилось о князе Петре Ивановиче, отце героя книги. Он активно участвовал в интригах, но счастливо пережил охлаждение между молодым государем и своим семейством, а потом честно служил державе до седых волос, до страшной своей гибели. Но Петр Иванович оказался в кипящем котле аристократической смуты далеко не главной фигурой. А вот его ближайшие родичи – да, один за другим примеряли наряд «примы» в перипетиях «боярского царства».

      Тот же Василий Васильевич Шуйский оказался единственным из бояр Василия III, кому при Елене Глинской «…удалось не только упрочить свое положение… но и занять одно из первых мест при дворе юного Ивана IV… неоднократно на приемах крымских и литовских посланников в Кремле речь от имени юного государя произносил боярин князь В.В. Шуйский. Князь Василий первенствовал и на ратном поприще…»[24]. Его брат Иван выполнял ответственные поручения самой регентши Елены Глинской при дворе Старицких удельных князей. Великая княгиня Шуйским доверяла.

      По словам советского историка А.А. Зимина, Василий Васильевич Шуйский «…был одним из виднейших деятелей боярского правительства 1538 г. Летом этого года он женится на дочери царевича Петра (внучке Ивана III), закрепляя родственные узы с правящей династией. Его дочь была замужем за кн. И.Д. Бельским»[25]. Скупые строки, но информация к размышлению огромная! Два этих брака представляют

24

Кром М.М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века. М., 2010. С. 141–142.

25

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. С. 71.