Хроники Торнбери. Елена Граменицкая

металлические нотки. – Жаль говорить вам об этом, но более легкий способ заставить этих несчастных замолчать навеки – это списать их состояние на обострившуюся душевную болезнь или попросту уничтожить их физически, сгноить в тюрьме или в том же доме для умалишенных. Поверьте, истории мало дела до отдельных индивидуумов, ей безразлично, каким способом восстановится равновесие, не правда ли? Вы же знаете, что в данный момент я говорю абсолютную истину!

      От слов Лукаса повеяло холодом.

      «А ты достаточно умен и рассудителен, док… Мало того, циничен, как и вся ваша братия…»

      Холеное лицо моего собеседника дрогнуло и нелепым образом исказилось. Медленная улыбка растянула губы, как будто добряк надел зловещую карнавальную маску.

      Глаза-угольки сверкнули. Он прочел мои мысли.

      – Поэтому, мисс Элен, позвольте дать искренний совет. Несколько дней назад вашу историю слышали только три человека. Можете быть уверены, что все трое – очень достойные и порядочные люди, никто из нас не позволит себе дальнейшего обсуждения подробностей за пределами дома и внутри него. Кроме того, сэр Фитцджеральд взял с каждого клятвенное обещание, что услышанное умрет вместе с нами. Он прекрасно осознает, чем грозит распространение слухов. Мы с ним полностью согласны. Мой совет и, позвольте, даже приказ: хотите сохранить свою жизнь – молчите о том, что случилось! Более ни одна живая душа не должна узнать ни одной подробности.

      Мне не известно, что представляют собой дома скорби для лишенных рассудка в ваше просвещенное время. Пока мы не столь гуманны, как следовало бы. Не дай вам бог хотя бы краем глаза увидеть последние прибежища для сумасшедших. Это грязные подвалы, общие для мужчин и женщин, лишенные света, элементарных удобств, где люди привыкают жить стадом, в темноте, справляя нужду рядом со спящими или совокупляющимися. Поверьте врачу, именно грех прелюбодеяния становится преобладающим в земной преисподней. Люди становятся подобны животным, дерущимся за глоток воды или за кусок хлеба, бросаемый сверху смеющимися охранниками. Из лечебных процедур там лишь ледяные ванны. Нет смысла продолжать – я вижу, что основательно напугал вас, а значит, цель отчасти достигнута. Вы будете благоразумны. Молчите – и спасете себя. Простите, что испортил хорошее настроение, но теперь вы предупреждены о скрытых опасностях и будете стократ осторожнее…

      Карнавальная маска исчезла. Передо мной вновь сидел чудаковатый доктор.

      – Итак, еще раз приглашаю совершить прогулку по парку – обещаю более не рассказывать страшные истории.  – Лукас добродушно подмигнул.

      Но я вынужденно отвела взгляд.

      Так и не дождавшись согласия, врач направился прочь из спальни.

      Я молчала, потрясенная до глубины души его монологом. Сказать, что он сильно напугал меня,  значит ничего не сказать!

      «Обещаю молчать… Только последний вопрос, доктор!»

      – Прошу вас, подождите.

      Лукас Фишерли замер на пороге,