От марксизма к постмарксизму?. Йоран Терборн

Терборн в разные периоды деятельности изучал, например, проблемы безработицы и неравенства, но обязательно смотрел на них сквозь призму концепта «современность»20. Хотя к теме «современности» (как модерна, так и модернизации), как утверждает сам социолог, он пришел случайно, с середины 1990‐х именно «современность» становится основным теоретическим лейтмотивом всего его творчества, а его прежние интересы – капитализм и государство – теперь вписываются в новую оптику.

      Не лишним будет заметить, что Терборн обращается к этому понятию то как к социологическому, то как к более общему – социально-философскому. Поэтому, как и во всех других своих книгах, он описывает «современность» в различных аспектах, выбирая разные ее ракурсы, но всегда имея в виду одну-единственную современность, а не «множественные современности». Поэтому неудивительно, что в работе «От марксизма к постмарксизму?» центральное место тоже отведено современности. Вот почему в данной книге, к краткому разбору которой мы переходим, представлена мысль социолога как таковая.

      В этой работе Терборн интерпретирует современность скорее социально-философски, нежели социологически. Он отмечает, что определенно не существует ни одного полностью корректного определения современности и модерна21. Вместе с тем «…наиболее плодотворные определения этих понятий, взятые из обыденного языка, стремятся к тому, чтобы быть менее произвольными и частными, что обычно предполагает наличие уважения к этимологическому значению и воздержанность от нагрузки определения априорными коннотациями. Современность, таким образом, должна рассматриваться только как темпоральная характеристика. Современность – это культура, объявляющая себя современной, в смысле поворота спиной к прошлому – старому, традиционному, passé – и направленности в будущее, как к достижимому новому горизонту»22.

      Несмотря на то что это определение, как мы увидим, всегда было константным для Терборна, в «От марксизма к постмарксизму?» он в итоге придет к мысли, что сегодняшние левые стремятся отвечать на вызовы современности разными способами. Так, когда Терборн рассуждает о политическом противостоянии Западу со стороны левых по всему миру, то говорит об «антимодернизме», подразумевая протесты против политики неолиберализма и американизации под «овечьей шкурой» глобализации. Собственно, первая глава книги посвящена именно этому – глобальной политике XXI века и силам непочтительности по отношению к капиталу и мировому лидеру – США. Правда, именно эта глава оказывается сегодня самой устаревшей (за исключением отрывков, посвященных теоретической оптике) в том смысле, что почти все политические прогнозы автора не просто не сбылись, но скорее даже сбылись с точностью до наоборот.

      Например, Терборн возлагал большие надежды на Латинскую Америку, полагая, что та станет основным центром сопротивления всемирному капиталу и гегемонии Соединенных Штатов – главным врагам всех левых в 2000‐е. Однако сегодня мы видим, что все то,

20

Therborn G. Why Some Peoples are More Unemployed than Others. London: Verso, 1986; Therborn G. The Killing Fields of Inequality. Cambridge: Polity Press, 2013.

21

Нужно заметить, что он использует сразу два концепта – modernity и modern, – переведенные как «современность» и «модерн» соответственно. Поэтому читателю не стоит удивляться, когда он встретит эти слова, часто употребляемые автором через запятую.

22

С. 172 наст. изд.