Невидимка с Фэрриерс-лейн. Энн Перри

писали во всех лондонских газетах. Все вокруг лишь об этом и говорили.

      Острое воспоминание кольнуло память Питта. В то время он занимался другим делом, и у него не было времени, чтобы читать газеты или выслушивать какие-либо рассказы о каком-то деле, кроме собственного, но тогдашнее убийство всколыхнуло весь город… Он криво усмехнулся.

      – По сути дела, я не помню даже обстоятельств нескольких убийств в Уайтчепеле в прошлом году, потому что сам был тогда занят двойным убийством в Хайгейт-райз.

      – Мне трудно думать, что истинный христианин мог бы кого-нибудь распять, – попытался оправдаться Прайс, – вот почему то, что Годмен был евреем, имеет значение.

      – А что, О’Нил тоже еврей? – саркастически осведомился инспектор.

      – Конечно, нет! Но его и не подозревали, – ответил несколько раздраженно Прайс, – другими главными подозреваемыми были Филдинг и мисс Маколи.

      – Но это совершенно не имеет никакого отношения к делу, – нетерпеливо прервал их Ливси. – Был виноват Годмен, а его несчастная сестра до сих пор не может смириться с этим фактом и предать все забвению, как следовало бы. – Он покачал головой, губы его сжались в одну жесткую линию. – Никому и ничему не идет на пользу, что это дело опять вытаскивают на свет божий. Все равно это ничего не изменит. Очень неумная женщина.

      Питт повернулся к Джунипер:

      – А вы не знаете, кого еще мистер Стаффорд мог видеть сегодня или где он еще побывал?

      – Нет, – покачала она головой, – нет, он говорил только об этих встречах. Затем вернулся домой. Мы пообедали немного раньше, чем обычно, и очень легко, – она с трудом сглотнула, – и потом поехали в театр, сюда…

      Шарлотта, все еще сидящая совсем близко, сжала руку Джунипер и взглянула на мужа.

      – Тебе обязательно еще что-нибудь узнавать, Томас? Нельзя ли миссис Стаффорд уехать домой? Продолжить разговор, если потребуется, можно и завтра утром. Она же совершенно без сил.

      – Да, разумеется. – Питт медленно встал. – Я чрезвычайно опечален необходимостью вообще заводить подобный разговор, миссис Стаффорд, и надеюсь, что все это окажется совершенно ни к чему. – Он протянул руку. – Позвольте выразить вам глубочайшее сочувствие.

      Она взяла протянутую руку – не только затем, чтобы попрощаться, но и встать с ее помощью. Вышло это у нее довольно тяжело.

      – Я провожу вас до кареты, – предложила Шарлотта.

      Внезапно Прайс, волнуясь, выступил вперед.

      – Пожалуйста, позвольте мне! Могу я помочь вам, миссис Стаффорд? Как бы вас не толкнули в толпе и не помешали пройти… Надо, чтобы кто-нибудь вас поддерживал. Я почел бы за честь…

      Глаза у Джунипер расширились, в них появился почти лихорадочный блеск. Она поколебалась, словно хотела возразить, но, осознав, что помощь ей потребуется, сделала шаг к нему.

      – Вы очень добры, миссис Питт, – прибавил Прайс, взглянув на Шарлотту с внезапной любезностью и даже с неким, очевидно, характерным для него в другое время шармом. – Однако позвольте и мне чем-то помочь.