Горная атака. Александр Тамоников

А мы в каком-то кишлаке. Почему Рамазан не сдаст нас Фархади?

      – Это я тоже узнал. В общем, Рамазан Салакзай, наш новый хозяин, ищет покупателя, чтобы продать нас! Вот так!

      – Значит, в лагере о нас не знают?

      – О нас, командир, не знают даже в кишлаке. Кроме, естественно, людей Салакзая!

      – Эх! Помогла бы нам эта девочка бежать?!

      – Куда, лейтенант? И что она может? Мяса кусок с барского стола кинуть да парашу вытащить?

      Офицер задумался, проговорив:

      – Не скажи, Коля, не скажи! Но ладно, одно то, что мы знаем, где находимся, и то, что у нас есть пусть и слабенький, но союзник среди духов, уже хорошо.

      Величко поинтересовался у Николая Казакевича:

      – А ты, Колян, не спрашивал, какое сегодня число, день недели, а то в этом подвале все перепуталось, к едреной фене?

      Казакевич ответил:

      – Сегодня, Олег, четверг, 20 июня! Год, думаю, не забыл?

      – Не забыл. Надо где-нибудь пометить дату!

      Сержант Рябов усмехнулся:

      – Зачем? Долго нас тут держать не будут!

      – Но три месяца держат?

      – Девка же говорила, этот ублюдок Салакзай ищет покупателя, чтобы продать нас, как баранов. А раз ищет, найдет!

      – Что же делать? Лейтенант? Ну хоть ты что-нибудь придумай! Не зря же тебя четыре года в военном училище учили, да и опыт боевой имеешь! Придумай, а то так все здесь с ума сойдем. Друг другу за глоток воды глотки грызть будем!

      Савельев оторвался от мыслей:

      – Спокойно, ребята! Что-нибудь придумаем.

      Величко сказал:

      – Ну, наконец, наш лейтенант в себя пришел, а то лежал бревном на матрасе, глядя в стену. Я думал, кранты, мужик с горя дуба даст. Ан нет, ожил. И это вселяет надежду. На кого же нам рассчитывать, как не на командира?

      Лейтенант впервые за все время нахождения в плену улыбнулся:

      – Ты прав, Олег! Но и вы напрягите извилины. Одна голова хорошо, четыре – лучше!

      – Я думаю, – сказал сержант, – надо каким-то образом дать знать о себе в кишлак. Рамазан нас скрывает, хочет продать тайно, значит, боится засветиться. Возможно, здесь за это глотки режут. А если о нас узнают в кишлаке, то наверняка заберут в лагерь. А там среди своих проще будет.

      Лейтенант, соглашаясь, кивнул:

      – Хорошая мысль! А главное – правильная! Надо попасть в лагерь. Для этого засветишься перед духами, теми, что не связаны с Рамазаном. Только как это сделать?

      Казакевич предложил:

      – А если через Фатиму? Она может шепнуть какой-нибудь соседской невольнице о том, что Рамазан втайне от всех держит пленных.

      Савельев вздохнул:

      – Ей за это точно голову отрежут. И потом, ты уверен, что мы увидим ее еще раз?

      Со своего матраса приподнялся Рябов и спросил:

      – Мужики, когда нам жратву охранник спускает, он вооружен или нет?

      Пленные повернулись к сержанту. Ответил Казакевич:

      – Вооружен, автоматом, который за спиной держит, я видел, а что?

      Рябов обвел взглядом товарищей по несчастью:

      – А если сдернуть духа за веревку вниз, когда