Оглянись на пороге. Георгий Ланской

экстрим? Да ради бога! Все же мужики – такие предсказуемые.

      Он молчал. Наталья ерзала на сиденье, но поскольку Чернов так и не подумал приблизиться к ней, вновь полезла с объятиями, случайно выбила сигарету из его рта, и та покатилась куда-то под сиденье. Он снова отпихнул ее к дверце.

      – Ты что? – возмутилась она. – С ума сошел?

      – Не лезь ко мне, – холодно сказал он, открыл дверцу и стал внимательно разглядывать салон. – Черт, ты мне обшивку прожгла!

      – Тебе что, какая-то обшивка дороже меня? – взвизгнула Наталья, и в тишине салона это прозвучало как взрыв бомбы. Поскольку Сергей так и не ответил, она на всякий случай всхлипнула и плаксиво продолжила: – Не звонишь, не заходишь, я уже не знаю, что думать.

      Прозвучало это так же фальшиво, как ее слезы, и она сама это поняла, как только мужчина повернулся и посмотрел с легкой насмешкой.

      – Чего дурой прикидываешься? Все ты понимаешь.

      Наверное, надо было сказать что-то в духе любимых фильмов с Монро, с томными соблазнительными выдохами, изогнувшись так, чтобы была видна пикантно обнаженная грудь. Например: «Дорогой, но мы же столько были вместе!» Или: «Я не понимаю, может, я делаю что-то не так?» Или как-нибудь еще. Но все шаблоны почему-то вылетели из головы. И Наталья просто спросила:

      – Ты что, меня бросаешь?

      – Нет, – удивился Сергей. – Не бросаю, а уже бросил. По-моему, это сразу было ясно.

      Она помолчала, а потом, ненавидя себя за тупость, спросила:

      – Как это – бросил?

      – Да вот так. Взял и бросил.

      Его голос был равнодушным. Он вышел из машины, вынул новую сигарету, закурил и стал с преувеличенным вниманием рассматривать листву. Из глубины парка доносилась какая-то знакомая мелодия, но слов было не разобрать, а ноты похожи на десятки песен. Наталья немного посидела в машине, после чего тоже вышла и внимательно уставилась на его профиль. Сергей изо всех сил старался выглядеть надменным, что ему не шло и казалось нелепым, особенно в рубашке, застегнутой сикось-накось. Еще раздражало, что он со своими сигаретами забрался на крохотную выпуклость на асфальте, а она одной ногой стояла в яме. Мало того что смотрит на него снизу вверх, да еще и крайне неудобно.

      – Я не поняла, – произнесла Наталья. – Ты что… ты решил… вообще?

      – Вообще, – кивнул Сергей. – Так что, пожалуйста, больше не звони…

      – Не понимаю, – прервала она дрожащим голосом. – Нам было так хорошо, и потом, ты же ушел от своей… балеруньи…

      Последнее слово выдохнула с презрением, почти выплюнула. Сергей покосился на Наталью с отвращением.

      – Не трогала бы ты ее, – сказал он жестко. – Она сотню таких, как ты, стоит.

      – Это каких?

      План, тщательно взлелеянный, полетел ко всем чертям, но ей было наплевать. Она рассвирепела, почуяв насмешку, и приготовилась выцарапать ему глаза, если только даст повод. И он его незамедлительно дал.

      – Таких, – сказал Сергей и начертил сигаретой неопределенную синусоиду перед ее фигурой. –