Афганские сны. Александр Тамоников

огненно-черных грибов от разрывов неуправляемых реактивных снарядов. Преодолев камыши, капитан с сержантом чуть было не попали под огонь своих вырвавшихся из селения товарищей, уцелевших из второй группы, – старшего лейтенанта и рядового Монахова. Выругавшись, начали совместный отход на позицию прапорщика Миронова. Достигли леса и увидели на месте, где должен был находиться прапорщик-сапер, несколько трупов. Стало ясно, что на прапорщика вышел один из уцелевших постов духов, и Мирон, верный долгу и присяге, лишенный возможности оказать сопротивление внезапно объявившемуся врагу, решил подорвать себя гранатой вместе с моджахедами! Исковерканный пулемет валялся в стороне. Не смог воспользоваться им прапорщик, видимо, душманы напали с тыла или фланга! Также в стороне валялись обрывки проводов, ведущие к взрывателям мин направленного действия МОН-60. Вырвало ли их из пульта силой разрыва гранаты прапорщика или он в последний момент успел отсоединить их, дабы заряды не сдетонировали раньше времени? А они существенно могли помочь отходящим из кишлака и попавшим в сложнейшее положение спецназовцам.

      Полякова окрикнул старший лейтенант Костылев:

      – Командир! Духи прорвались из кишлака, прут прямо на нас!

      Алексей резко развернулся, взглянув на горящее селение. От него под прикрытием дыма прямо на позицию подорвавшего себя прапорщика бежала крупная, человек в двадцать, банда. Алексей выругался:

      – Твою мать! – И спросил у оставшихся в живых подчиненных: – Патроны?

      Ему ответили:

      – Есть немного!

      Полозов добавил:

      – И мины, товарищ капитан!

      – Мины! А ну, сержант, быстро к проводам, тяни их сюда к аккумуляторам.

      Тот, как ни странно, от взрыва не пострадал, может, оттого, что находился в стороне позиции Миронова, в кустах.

      – Остальным в цепь! Автоматы на одиночный огонь, будем отбиваться, насколько хватит сил… если не удастся подорвать МОНы. Но почему, черт возьми, «вертушки» не видят духов?

      Заместитель командира разведывательно-диверсионной группы коротко ответил:

      – Дым!

      Поляков повторил:

      – Да, дым! Но не теряем время, к бою!

      Полозов метнулся к проводам. Моджахеды его не обстреливали, так как в настоящий момент больше думали о том, как скрыться в камышах арыка, а не о мечущемся на открытом пространстве советском солдате.

      Вертолеты продолжали обстреливать селение, а командир головной «вертушки» продолжал вызывать Полякова, хотя и понимал, что все его попытки бесполезны. Либо спецназу, вызвавшему огонь, по сути, на себя, так и не удалось покинуть кишлак, либо их командир просто не мог выйти на связь. Но подполковник-летчик с каким-то неистовым упорством продолжал бросать в эфир:

      – Барс-12! Барс-12! Я – Беркут-24! Ответь, прием. Я – Беркут-24!

      В ответ тишина!

      Сержанту удалось вытянуть провода с открытой поляны. Старший лейтенант подсоединил их к аккумулятору.

      Алексей взглянул на бегущую банду. Ей оставалось до арыка метров десять, и она полностью