Держава богов. Н. К. Джемисин

сами отыщете путь в свой долбаный дом, – сказал я, продолжая улыбаться. – И считайте, что вам повезло: вы слишком славные, чтобы вас убивать.

      Тут они быстренько захлопнули рты и уставились на меня скорее с любопытством, чем со страхом. Потом мальчик (я уже начал подозревать, что он если и не сильней сестры, то умнее) прищурился.

      – На тебе нет метки, – указал он на мой лоб.

      Девочка тоже это заметила и удивленно вздрогнула.

      – Ага, нет, – согласился я. – Подумать только!

      – Так ты не… Значит, ты не Арамери?

      Он так сморщился, словно только что произнес несусветную бессмыслицу. «Глокая куздра штеко будланула бокра…»

      – Нет. Я не Арамери.

      – Так ты новый слуга? – спросила девочка, от удивления забывшая сердиться. – Только что пришел в Небо снаружи?

      Я заложил руки за голову и вытянул ноги.

      – Вообще-то, я совсем даже не слуга.

      – А одет как слуга, – указал пальцем мальчик.

      Я удивленно взглянул на себя и понял, что на мне одежда, какую я обычно носил в плену: свободные штаны (в таких бегать удобно), прохудившиеся башмаки и обычная просторная рубашка. Все белого цвета. Ах да, вы, быть может, не знаете: в Небе только слуги каждый день облачаются в белое. Высокорожденные так поступают лишь по особым случаям, а в обычные дни предпочитают яркие цветные наряды. Вот и стоявшая передо мной малолетняя парочка была одета в изумрудно-темно-зеленое. Девчонке – как раз к глазам, да и мальчику весьма шло.

      – А-а, вот вы о чем, – сказал я, недовольный, что угодил в ловушку старой привычки. – Ну так вот, я все равно не слуга. Уж поверьте на слово.

      – И ты не из теманской делегации, – продолжил мальчик. Он говорил медленно, а в глазах отражалась стремительная работа мысли. – У них единственным ребенком был Датеннэй, и вообще они уже три дня как уехали. И одеты были по-темански. Везде металлические нашивки, а волосы вьющиеся…

      – Верно, я и не теманец, – снова заулыбался я, ожидая дальнейших предположений.

      – Но ты похож на теманца, – вставила девочка. Она мне явно не верила и показала на мою голову. – Волосы у тебя почти не вьются, глаза пристальные и не раскосые, а кожа темней, чем у Деки…

      Я покосился на мальчика, которому явно не понравилось такое сравнение. И я понимал почему. Хотя у него на лбу и красовалась окружность, свидетельство чистокровного родства, было совершенно очевидно: кто-то, скажем так, протащил неамнийские сласти на пир его происхождения. Я, пожалуй, счел бы его выходцем с Дальнего Севера – хоть и знал, что такое решительно невозможно. Черты лица у него в целом были вытянутые, амнийские, но вот волосы – черней тьмы Нахадота и прямые, как раздуваемая ветром трава. А глубокая смуглость кожи не имела никакого отношения к загару. Я видел, как младенцев с подобной внешностью топили, обезглавливали, сбрасывали с Пирса… Или помечали как низкородных и отдавали на воспитание слугам. И ни один из таких не был удостоен метки чистокровного.

      Зато