Бросок кобры. Николай Леонов

разворачиваясь. – Начну от трейлера, как от печки, буду поворачивать в каждый переулок, их всего три, и заглядывать в каждый двор. Пусть такой розыск смахивает на поиск монеты под фонарем, ищу здесь, потому что светлее, зато будет что доложить начальству. Станет издеваться, отвечу: мол, каково задание, таково и исполнение».

      Накануне Павел Петрович Усов выехал из резиденции министра утром, нашел исправный автомат и позвонил должнику «инженера» Самойлова. Усов почти не сомневался, что с нужным лицом его не соединят, придется объясняться с секретаршей либо каким-нибудь помощником, но ошибся. Сняла трубку девушка, услышав, что просят шефа, поинтересовалась, кто спрашивает, и тут же соединила. Ответил молодой баритон:

      – Слушаю.

      – Сергей Львович? – спросил Усов.

      – Он самый, с кем имею честь? – Голос был уверенный, принадлежал человеку, явно довольному собой.

      – Мое имя вам ничего не скажет, Сергей Львович. Называйте меня просто – Иван Иванович.

      – Как вам угодно. – Голос неуловимо изменился. – Чем обязан, Иван Иванович?

      – У меня на руках ваши расписки на сумму два миллиона с копейками. Я бы хотел с вами встретиться, обсудить вопрос, когда я смогу эти деньги получить.

      – Я вас не знаю, никаких расписок вам не давал. Всего доброго…

      – Не совершайте опрометчивых поступков, Сергей Львович, – быстро сказал Усов. – Я не сказал, что вы дали мне расписки. Я лишь сказал, что они у меня на руках. Если хотите, я их купил.

      – И совершили ошибку. Кто же платит деньги за подделку? Я понимаю, раз вы заплатили, не успокоитесь, поэтому приезжайте ко мне в контору, переговорим.

      – Я подошлю своего представителя.

      – Разумно. Завтра от двенадцати до часу.

      – Договорились, Сергей Львович.

      Усов вернулся в усадьбу, позвонил Дурову, пригласил вечером в гости.

      – Мы же решили повременить, – недовольно ответил Дуров, но согласился.

      Он был в скверном настроении: два дня назад сорвалась неплохо задуманная операция против Гурова. Засветился майор из райуправления, пусть и шестерка, которая ничего не знает, мелкая карта, но из своей колоды. Сегодня у Дурова возникло ощущение, что его «ведут», он внимательно следил за окружающими машинами, ничего не заметил, резких движений предпринимать не стал. Если это контора, решил бывший опер, то машин несколько, я их не засеку, но проявлю себя. Опытные люди влет засекут, что я дергаюсь, а мне такое ни к чему, достаточно и одной беседы с полковником Крячко.

      В тот вечер Дуров уехал из казино рано, Крячко проводил его до дома и уехал к Гурову ругаться. Объяснил другу, который и сам прекрасно знал, что по вечерней Москве вести наблюдение на одной машине имеет смысл лишь в том случае, если они решат, что слежку надо засветить.

      Крячко и Гуров пили чай, лениво пикировались, и поездку опера на дачу министра пропустили.

      Беседа Усова с Артемом Дуровым проходила в более