Пока не зазвонил телефон. Оксана Обухова

бы мысль: а не родственники ли Дима, Анфиса и Глеб? Все словно под одну копирку выпущены: пышущие здоровьем розовощекие здоровяки с большими серыми глазами. Если б не ножной протез и костыль, с которым Анфиса легко и ловко управлялась, Стас ни за что не заподозрил бы, что у нее есть хоть какие-то проблемы со здоровьем.

      Капитоновы принесли к столу кусок домашней буженины, бутылку самодельной смородиновой настойки и миску малосольных огурцов своего же производства. Застолье оживилось. Львовы принялись усаживать новоприбывших и представлять им гостя.

      Так получилось, что сыщик как следует познакомился с мужем Евгении Сергеевны практически одновременно с прочей «Санта-Барбарой». До прихода соседей Львов был слишком поглощен форелью – молчал, жевал и изредка мычал. К моменту их появления насытился и заговорил, оправдывая скомканное знакомство:

      – Весь день сегодня по Москве мотался на одном завтраке. Спасибо, Женечка, – чмокнул жену в щеку. – Ух. Все. – Похлопывая себя по животу, он обратился к Гущину: – Как вам у нас? Уже поговорили с Женей? Она волнуется, есть ли опасность для девчонок.

      Анфиса отложила нож, которым щедро нарезала буженину, и тоже приготовилась послушать следователя. Ее муж нахмурился и достал из нагрудного кармана сигареты. Но не прикурил, а принялся вертеть зажигалку в пальцах.

      – Опасность есть всегда, – не стал понапрасну успокаивать майор. – Скажу банально: можно и с крыльца упасть, шею сломать, так что предосторожности не бывают лишними. Но что касается конкретного случая… происшествия с Ларисой… – Стас посмотрел на напрягшуюся депутатку и в который раз подумал о том, что если Львова вызвала его сюда ради самоуспокоения, то не на того нарвалась. Гущин не собирался лечить чью-то совесть и нервы. – Я бы все-таки советовал вам всем уехать. На время.

      Такого ответа, кажется, никто не ожидал. И в мысли о том, что Львова вызвала «лучшего столичного сыщика», дабы утешить душу и близких, Гущин укрепился.

      – На какое время? – округляя и без того огромные глаза, трагически выдохнула Анфиса. – На месяц? На два? Навсегда?!

      – Мы здесь живем, – отвернувшись к реке, буркнул Глеб. – Нам некуда и незачем уезжать. У нас скоро дочка из лагеря вернется… Куда нам ее…

      – Ребята! – перебивая, воскликнула Львова. – Ну что вы, в самом деле?! – Миниатюрная горожанка бросилась утешать широкоплечую соседку. Забормотала: – Анфисочка, все уже знают, что у нас гостит один из лучших следователей Москвы. Неужто ты думаешь, будто какой-то преступник отважится сюда сунуться?!

      Аппетит у всех испортился. Гущин подумал, что хозяин дома вовремя поторопился с ужином. Как знал, что позже не получится спокойно насладиться рыбой.

      Майор, наступая на горло принципам, решился все же поддержать хозяйку.

      – Идея Евгении Сергеевны с моим приглашением была хорошей, – одобрил он. – Если в округе уже знают, что я поселился здесь, ничего плохого… я надеюсь, не произойдет.