Сталь и пепел. На острие меча. Вадим Львов

четвертого отдельного батальона пластунов Амурской бригады.

      – А-а-а, герои Хабаровска… – без тени иронии протянул Лисицын. – Так что вы там говорили, майор?

      – Говорил, что раз нельзя во фланг, так надо в лоб.

      – Ты, майор, сначала думай, потом языком мели, – надменно процедил Неклюдов.

      – А я подумал, господин генерал-майор. Давно подумал, с тех пор как в армию служить пошел.

      – Ты, майор, не дерзи старшему по званию, – махнул рукой командующий. – Есть чего по существу – выкладывай. Нет – захлопни варежку и помалкивай.

      Деваться было некуда. Кто его за язык тянул?!

      – Фронт дугой тянется от Екатеринославки до реки Зеи. Белогорск по центру. У противника – три оперативных направления. Получается очень большой разброс сил. А фланг от Беляковки до Амура держать надо. Это сто верст, не меньше. И китайцы знают, что мы ударим с той стороны, и ждут нас… Надо ударить со стороны Райгородка. Получится хоть и в лоб, но неожиданно.

      Генералы переглянулись. Их взгляд ничего хорошего не предвещал.

      – А пластун-то прав… – неожиданно заявил доселе молчавший полковник Авдеев. – Мне самому что-то подобное в голову приходило. Вот еще что: можно без артиллерийской подготовки попытаться атаковать. После удара ВВС и оперативно-тактических ракет – сразу атаковать. Перемещать такую массу артиллерии на север муторно. Забьем все дороги! Да и «косым» план раскроем! А артиллерийскую подготовку – на ложном направлении провести.

      – Ладно, обсудим подробности позже. Э-э-э… майор, как вас там…

      – Пшеничный.

      – Во-во… Пшеничный, я вас поздравляю. Сдавайте батальон. Вы теперь в оперативной группе…

      – Но… господин генерал-полковник… я ни дня не служил в штабе… Я боевой офицер…

      – Вот и хорошо… Это взбодрит наших пентюхов штабных… а то сидят, геморрой отращивают. Стрелки на картах, б… красивые рисуют. Группу возглавит полковник Авдеев. Вам, полковник, оборону рвать, значит, вы к теме ближе будете. Бригаду на время сдайте заместителю.

      Артем боялся зря: сидеть за картами его никто не заставлял! А вот намотаться по разбитым проселочным дорогам, определяя маршруты для выдвижения войск, пришлось. Назвался груздем – лезь в кузов. Как ни странно, с командиром импровизированной опергруппы полковником Авдеевым Пшеничный сработался сразу. Выяснилось, что Пал Палыч – бывалый фронтовик, но успел поработать на штабной должности[9].

      – Ж… у нас с пополнением, Пшеничный. – Авдеев смачно сплюнул и забористо, от души выматерился. – Либо вообще в армии не были, либо всю службу вагоны разгружали и заборы красили. А через двое суток – в бой.

      Артем кивнул. Только что ему попалась такая учебная рота. Рекруты были еще в штатском, в спортивных и джинсовых костюмах, с рюкзаками и баулами. Они стояли толпой на опушке и что-то жевали, видимо, еще из домашних запасов. Чуть поодаль стояло чудо…

      Лощеный, пузатый и мордастый мужчина в белом костюме махал перед старшим лейтенантом и угрюмым прапорщиком

9

В «этой реальности» срок службы на штабных, тыловых и административных должностях в Вооруженных силах законодательно ограничен тремя-четырьмя годами. Потом обязательно служба в строевых частях – для постоянной ротации командирских кадров.