Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор Драйзер

Батлер, но считала себя вполне живой. Но это была иллюзия. Она была очаровательной, если вы любите безмятежность. Она не была обаятельной, блестящей или властной женщиной. Фрэнку Каупервуду с самого начала следовало спросить себя, почему он хочет жениться на ней. Он и сейчас не делал этого, так как не считал разумным рассуждать о прошлых ошибках или неудачах. По его мнению, такие сожаления были бесплодными. Он смотрел в будущее, его мысли были обращены в будущее.

      Но миссис Каупервуд по-своему была глубоко расстроена и ходила по дому, размышляя и чувствуя себя несчастной. Поскольку в письме предлагалось «убедиться самой», она решила выждать. Нужно обдумать, как проследить за домом. Фрэнк ничего не должен знать. Если это окажется Эйлин Батлер – хотя нет, этого не может быть, – то она все расскажет ее родителям. Впрочем, она не хотела подставлять себя под удар. Она решила как можно лучше скрыть свои чувства за обедом, но Каупервуд так и не пришел. Он так был занят переговорами с разными людьми, так долго совещался с отцом и другими, что она почти не видела его ни вечером в понедельник, ни на следующий день, ни еще несколько дней.

      Во вторник в половине третьего он назначил встречу со своими кредиторами, а в половине шестого решил передать дела ликвидационной комиссии. Тем не менее, когда он стоял перед группой кредиторов – в его офисе собралось не менее тридцати человек, – он не чувствовал, что его жизнь лежит в руинах. У него были временные финансовые трудности. Конечно, дела выглядели хуже некуда. Сделка с городской казной уже стала темой для пересудов. Оставленные в залоге сертификаты городского займа обещали очередной скандал, если Стинер решит дать ход этому делу. И все же он не считал себя полным банкротом.

      – Джентльмены, – произнес он после вступительной речи с объяснениями, такими же прямыми, откровенными и убедительными, как раньше, – теперь вы понимаете, как обстоят дела. Эти ценные бумаги стоят ровно столько, сколько и раньше. Собственность, которая стоит за ними, осталась неизменной. Если вы дадите мне пятнадцать или двадцать дней, я уверен, что смогу поправить свои дела. Я едва ли не единственный человек, который может это сделать, так как все знаю об этом. Рынок должен восстановиться. Дела будут идти лучше, чем раньше. Мне нужно лишь немного времени. Это единственный важный фактор в данной ситуации. Я хочу знать, можете ли вы предоставить мне отсрочку на пятнадцать-двадцать дней или на один месяц, если это возможно. Это все, чего я хочу.

      Он отступил в сторону и ушел в свой кабинет из общей залы с опущенными шторами, чтобы дать своим кредиторам возможность посовещаться наедине и принять окончательное решение. На этом совещании были его друзья, которые выступали за него. Он ждал час, два часа, почти три часа, пока они спорили. Наконец Уолтер Лейф, судья Китчен, Эйвери Стоун из «Джей Кук и Кº» и еще несколько человек пришли к нему. Их выбрали для объявления вердикта.

      – Сегодня больше ничего нельзя сделать, Фрэнк, – тихо сообщил Уолтер