Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор Драйзер

усматривавший в этом замечательный источник прибыли, время от времени не забывал позаботиться о себе, выкупая акции, лишь часть которых затем отправлялась Батлеру, Молинауэру и остальным. Иными словами, он скорее стремился услужить самому себе, чем Батлеру или кому-то еще.

      В этой связи схема, которую предложил Джордж У. Стинер, представлявший интересы Стробика, Уайкрофта и Хэрмона, которые предпочитали оставаться в тени, показалась Каупервуду заманчивой. Стинер собирался ссудить ему деньги из городской казны под два процента годовых или, если он откажется от любых комиссий, безвозмездно (посредник был абсолютно необходим из соображений безопасности), чтобы с помощью этих средств выкупить линию компании Северной Пенсильвании на Фронт-стрит, которая из-за малой протяженности – около полутора миль – и краткосрочности концессионного соглашения не приносила особого дохода и ценилась не очень высоко. В обмен на свои биржевые навыки Каупервуд должен был получить крупную долю акций, не менее двадцати процентов. Стробик и Уайкрофт знали владельцев, у которых можно было приобрести основную массу акций при правильной организации дела. Их план заключался в том, чтобы с помощью заемных денег из казначейства продлить срок концессии и продолжить саму линию, а потом, выпустив крупный пакет новых акций и воспользовавшись им как ипотечным залогом в «избранном» банке, вернуть основную сумму в городскую казну, получать доходы от линии по мере их поступления. С точки зрения Каупервуда, в этом не было особых проблем, если не считать, что акции распылялись по разным владельцам и ему оставалась лишь небольшая доля за все труды и умения.

      Но Каупервуд был авантюристом. К тому же его финансовая мораль стала довольно специализированной и узкой в области применения. Он не считал разумным красть что-либо в тех случаях, когда акт завладения чужими деньгами или получения прибыли от них ясно и недвусмысленно считался кражей. Это было безрассудно и опасно, а потому неправильно. Но существовало множество ситуаций, где способы завладения деньгами и получения прибыли были сомнительны. Нравственность или безнравственность – по крайней мере, с его точки зрения, – зависела от условий, если не от климата. Здесь, в Филадельфии, существовала традиция (политическая, но не общепринятая), согласно которой городской казначей мог безвозмездно пользоваться деньгами города при условии, что основная сумма возвращалась в целости и сохранности. Городская казна и ее казначей были подобны медовому улью и пчелиной матке, вокруг которой роились трутни – местные политиканы, привлеченные надеждой на прибыль.

      Одно неприятное обстоятельство в связи со схемой Стинера заключалось в том, что ни Батлер, ни Симпсон с Молинауэром, которые были фактическими начальниками Стинера и Стробика, ничего не знали об этом. Стинер и те, кто стоял за ним или представлял его интересы, действовали на свой страх и риск. Если сильные мира сего что-то узнают, это может отвратить