Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор Драйзер

через парадную или заднюю дверь, которые будут находиться под охраной. Этот план представлялся довольно рискованным, но, несмотря ни на что, эвакуацию Эйлин необходимо было сохранить в тайне.

      Когда Батлер услышал все это, пренеприятная процедура заставила его понервничать. Когда-то он думал, что может просто поговорить с дочерью, не заходя в дом: заявить, что ему все известно, и она больше не может этого отрицать. Тогда он бы предоставил ей выбор между поездкой в Европу и отправкой в исправительное учреждение. Но ощущение дерзкой враждебности со стороны Эйлин и растущей враждебности в глубине собственного сердца заставило его склониться к другому методу. Он велел Олдерсону довести план до совершенства и поставить его в известность сразу же после того, как Эйлин или Каупервуд войдет в дом. Затем он приедет туда и с помощью сыщиков устроит ей очную ставку.

      Это был неразумный и жестокий замысел как с точки зрения семейных отношений, так и с учетом перспектив «исправления». Насилие никогда не приводит к добру, но Батлер этого не понимал. Ему хотелось напугать Эйлин, чтобы пережитое потрясение заставило ее осознать чудовищность своего проступка. Он ждал целую неделю после того, как отдал распоряжение, и вот однажды днем, когда его нервы были напряжены до предела, наступила развязка. Каупервуд уже находился под обвинением и теперь ожидал суда. Эйлин время от времени приносила ему известия о том, как относится к нему ее отец. Разумеется, она не получала никаких свидетельств непосредственно от Батлера – он стал слишком скрытным в отношениях с ней и не собирался рассказывать, что он тщательно готовит окончательное крушение Каупервуда, – но кое-какие части его замысла становились известны Оуэну, который сообщал их Кэлламу, а тот в свою очередь простодушно делился ими с Эйлин. К примеру, так она узнала о возможной позиции ставленника Батлера, нового окружного прокурора, который регулярно приходил к нему домой или в контору. Оуэн рассказал Кэлламу, что Шэннон собирается приложить все силы, чтобы «посадить» Каупервуда, который, по мнению их отца, вполне заслуживает этого.

      Потом она узнала, что ее отец выступает против того, чтобы Каупервуд смог возобновить свой бизнес, и считает, что его больше нельзя допускать к финансовым делам. «Если общество избавится от него, это будет благословением Божьим», – сказал он Оуэну однажды утром, когда читал газетную статью о юридических коллизиях Каупервуда, и Оуэн поинтересовался у Кэллама, знает ли тот причину такой ожесточенности старика. Оба сына не могли понять, в чем дело. Все это Каупервуд узнавал от нее, включая слухи о том, что судья Пейдерсон, который собирался заслушивать дело, был старым знакомым Батлера, а Стинер может получить максимальный срок за свое преступление, но вскоре будет амнистирован.

      Все эти новости не слишком пугали Каупервуда. Он сказал Эйлин, что у него есть могущественные финансовые союзники, которые обратятся к губернатору с апелляцией о помиловании, если