Ежедневник. Юрий Хейфец

собирается, по слухам,

      И не настолько пал я духом,

      Чтоб зло перемешать с добром,

      Я воздух не вдохнул покуда,

      Который выдохнул Иуда,

      На горле затянув петлю,

      Я не глотнул воды изгнанья

      Во имя тех стихов изданья,

      Которые пока коплю,

      Я, глаз бесстыжих не смыкая,

      Пока ещё не видел рая,

      Стократ описанного мне

      Любимцами судьбы-блудницы,

      Что ароматами корицы

      Уже пропитаны вполне,

      Мне ностальгия неизвестна,

      Мне участь мученика лестна,

      Я жду неведомо чего,

      Себе рассказывая сказки,

      Мол, Родины неярки краски,

      Но что художнику с того?

      Мол, где родился, с кем водился

      И ненароком породнился,

      Всё это – дивный дар небес,

      И стыдно, бросив пост позорно,

      Пуститься прочь по зову горна,

      В который дует мелкий бес,

      Я повторяю бредни эти

      И ввечеру, и на рассвете,

      И в полдень, дабы не забыть,

      Что глупо жить на новом месте —

      И ежедневно жадно вести

      Из бездны прошлого ловить,

      Не бросил я родного крова,

      Чужих морей не ел улова,

      Не виноват ни в чём пока,

      В посольство не отнёс бумаги,

      Где подпись от удара шпаги

      Не сможет отличить рука,

      Так отчего же слёзы эти,

      Как будто мне на белом свете

      Осталось жить не дольше дня,

      Так почему же так я каюсь,

      Как будто я уже скитаюсь

      Там, где в помине нет меня,

      И что гнетёт меня удушье,

      Вплетаясь в пение кукушье

      Моё, привычное давно,

      Железной проволокой ржавой,

      Как будто мне дурною славой

      Подонка сшито кимоно

      Изгнанья точно по размеру?

      Я эту странную манеру

      Свою ещё не изучил,

      Я только начал эту пытку —

      Судить себя за ту попытку,

      Которую не отточил

      На пробном камне размышленья:

      Кипят в душе моей сомненья,

      За разум заходящий ум

      Бессонно мечется по кругу,

      А я уже с крыльца – во вьюгу,

      В мороз, в шипящий белый шум

      Лечу, раздетый и разутый,

      Как шарик, гелием надутый,

      И звонко лопаюсь, казня

      Себя за то, что краем глаза

      Обвёл разок окружность лаза,

      Что вдруг открылся для меня

      В пучине темени кромешной…

      Я знаю, будет безутешной

      Печаль нездешняя моя,

      Я знаю, не видать свободы

      Судьбе, что водит хороводы,

      Не заступая за края

      Кольца, очерченного строго

      Изогнутой чертой итога,

      Что равен издавна нулю,

      Я знаю, я не там, где надо,

      Я урожай чужого сада,

      Я женщину не ту люблю,

      Я незнакомца другом числю,

      Я существую, но не мыслю,

      Я дым угасшего костра,

      Я тесто скудного замеса,

      Я