Индиго. Л. Дж. Шэн

уверена.

      Хуже всего – он оставался без присмотра, следовательно, у него мог случиться рецидив.

      – Где ты была? – прогремел Алекс. Он хоть и не кричал, но его голос словно обладал собственным телом и заполнил собой все пространство.

      Я быстро взглянула на швейную машинку, нитки и ткань у окна и откашлялась.

      – Ходила купить пластырь. Поранилась, пока шила. – Я не знала, что еще придумать. Может, потому, что боялась, что он выкинет меня из турне. Если так, все планы, которые я строила, можно будет смыть в унитаз.

      Я знала, что Алекс не попросит показать ему пластырь. Парень был слишком сосредоточен на себе, чтобы услышать мои слова. Он просто чертов собственник. Я быстро сменила тему.

      – Начнем с важного. Пожалуйста, скажи, что ты чист, – я постаралась говорить как можно спокойнее, учитывая, что сердце мое билось так быстро, что готово было выпрыгнуть на ковер. Что ж, роскошное ковровое покрытие тоже было красным, значит, не выставят счет за чистку.

      – Чист, как дитя мормонов. – Он изобразил пальцами знак чести бойскаутов, а потом, улыбаясь, показал мне средний палец.

      – А теперь к насущному вопросу – какого хрена ты здесь делаешь, Алекс? – Я опустилась на колени, собирая острые осколки.

      Он все еще стоял там, как статуя, глядя на меня сверху вниз как на прислугу.

      – В смысле, боже милостивый, ты не можешь вот так врываться без предупреждения… – бормотала я себе под нос, чувствуя, как краснеют уши.

      Не смотри на него. Ты опять будешь глазеть на его хозяйство.

      – В отеле, по каким-то непонятным причинам, сегодня не работает прачечная, а Блэйк слишком занят тем обстоятельством, что мой член приобрел большую известность, чем семейство Кардашьян. Мы называем скандал «Членогейт»[18]. У меня нет чистых футболок для завтрашнего шоу. – Он поднял кусочек черной ткани, зажатой в кулаке. Ха. Блэйк устранял шумиху, которую сам же устроил. Ирония не осталась незамеченной. Я повернулась к Алексу так, чтобы не замечать его груди. У него была самая яркая татушка, которую я когда-либо видела. Черный ворон, чьи поломанные крылья рассыпались на перышки и покрывали его ребра и спину. Символизируя темного, искалеченного ангела, которым он являлся. Я выбросила осколки в мусорку.

      – У тебя разве нет рабочего персонала, который может этим заняться? В Сиднее, кажется, ты был окружен такими ребятами. – Я снова прикусила губу. Телефон вибрировал на кухонном уголке, где я его оставила. Я знала, что звонит Нэт. Она, скорее всего, проснулась и хотела узнать, как у меня дела. Меня бесило, что я ей не отвечаю, но она не должна знать, как мы тут мило беседуем. Нельзя предсказать, что вылетит изо рта этого человека.

      – Есть. Мне не нравится с ними разговаривать, – ответил Алекс.

      – Уверена, что и я не самый желанный собеседник.

      – Ни хрена ты не знаешь. – Он постучал по носу и вскинул брови, словно делился ценнейшим, воодушевляющим советом. – А еще, кажется, ты попала в прачки к Алексу Уинслоу. Поздравляю и добро пожаловать.

      – Можешь передать Алексу Уинслоу – о ком говоришь в третьем лице по непонятным

18

Игра слов, аллюзия на политический скандал в ходе президентской избирательной кампании в США в 1972 г., произошедший в отеле «Уотергейт».